Читаем Безутешный счастливчик полностью

43 года прожила на свете любимая девушка Людовика XV маркиза Жанна Антуанетта Пуассон де Помпадур.


Веселые стишки Юза Алешковского:

«Если в городе есть морг,Будет в нем лежать парторг».

А у медвежонка (у собачки) нос какой: кожаный или клюенчатый? Если клюенчатый, то почему шуршавый? А если кожаный, то почему блестит?

_______

Мы с сенатором за такКаталися на Боинге.Он, мудак, и я мудак,Оба мы покойники.

_______

Надо так: питаться надо фруктами. Робинзон Крузо прожил целых 45 лет, потому что питался одними фруктами.


До чего же бездарен 83-й. И издох-то только Шарап Рашидович Рашидов.


Или вот еще литературное событие этого года: подох Микола Бажан. Нет, 84 г. будет не просто високосным годом, он будет в высшей мере високосен.


В автобусе, дама, приставучему мужику: «Я сейчас Вас каблуком кастрирую, и пусть потом ваша жена жалуется в Верховный Совет!»


В автобусе же: «За что ты меня бьешь? У меня болезнь!» – «Какая еще болезнь? Чтобы кому-нибудь на шею сесть и долго не слезать?»

1984

О чукчах: 1) Лю-ю-уди! Медведь. То-то-за. В Москве – чукчи, а тут мы люди.

2) Летит самолет. Двое чукчей: «Правительственный?» – «Нет, не правительственный. А то бы мотосикли были».

3) Чукча приобретает аккордеон.

4). Чукча в такси, и такси сбивает старушку. «Не ушла бы от нас бабуленька».


Шутят чукчи: «Чукчи – это состояние, русский – это судьба, грузчик – это профессия. Еврей – это призвание».


Анекдот: Сара, у тебя есть на что сесть? – Есть на что, но нет на где.


Анекдот: Странная физиология у этих русских. Я слышал: дай я надену шапку на х., а то уши мерзнут.

1985

«Состояние комы следует считать необратимым» (бюллетень о состоянии здоровья Берлингуэра, 11 июня 1984 г.).

Я думал 10 июня, что я окочурюсь. За меня это сделал гораздо более доблестный человек – Энрико Берлингуэр.


Объявление в русско-парижской газете (1-я волна): «В 5 часов пополудни традиционный крюшон для морских дам».


Вэну Клайберну любила говорить его матушка: «Нельзя сидеть на рельсах и молиться; этим все равно не остановишь поезд».


Если спросят назвать ну хоть полсотни знаменитых итальянцев – никому не придут в голову Луиджи Гальвано и Алессандро Вольта.


Почему бы не издать серию книг: «Круг чтения Татьяны Лариной»: «Кларисса Гардоу» и Грандисон, Сонник Мартына Задеки и пр.


Был замысел учредить какой-нибудь месяц 84 г. чисто женским: с мужиками не знаться и не говорить, читать только русских поэтесс Ольгу Чюмину, Щепкину-Куперник, Кар. Павлову, Марину, Евд. Ростопчину, Хвощинскую и Юлию Жадовскую. Сестер Бронте, Ж. де Сталь, Надежду Крупскую. Слушать только Пахмутову, Людмилу Лядову, Ольгу Воронец и Жермену Тайефер и т. д.


Теперь в моде у литературоведов говорить не о «внерассудочном», а о «надрассудочном».


– Мне, пожалуйста, семь бутылочек водочки (Купец). Половой: а что вы кушать желаете? – Как, то есть? Вот это все я и буду кушать.


В копилку:

1. Стиль баттерфляй на водной гладиПокажут вам две юных девы,Плывущих прямо и налевоНа стадионе в Ленинграде.2. У корабельного китайцаВплоть до колен болтались косы.

В другой цикл:

Дети в подвале играли в роддом.Страшный аборт перенес управдом.

Антон Деникин. Отец – саратовский крестьянин, 25 лет отбарабанивший на военной службе. Родился 4 декабря 1872 г., отец произвел его на свет, когда ему было 65 лет. Скончался 7 августа 1947 г. До 1945 года жил в Бордо, под немцами. С 1945 года в США. Там и скончался. От разрыва сердца.

А вот Чапай – на 5 лет моложе Деникина, он родился 9 февраля 1878 г.

47-й год. Несколько дней до 47-летия. А ты утешайся: твоей советской Родине было не лучше, когда она подходила к 47-летию: конец оттепели, снятие Никиты Хрущева и пр.

В 5-серийном кинофильме Юлиана Семенова «Противостояние» довольно положительный герой говорит о тех временах, когда сажать было проще: «Конечно, не обошлось без перегибов, но все-таки прекрасная жизнь была».

1986

В Советской Культуре только что было:

Из 10 опрошенных медалистов только 1 ответил, как звать няню Пушкина (Арину Родионовну).


Я недавно узнал, что «Шумел камыш» – конца 18 – нач. 19 в. и что Пушкин очень ее любил.


Люди типа Николая Островского для меня во сто крат гаже, чем мелкие циники.


Прекрасно. В 1870 г. Вера Ивановна Засулич стреляла в петербургского генерал-губернатора Трепова. Судом присяжных оправдана. И поехала отдыхать за границу (Краткий политический словарь. 25 г.).


В журнале «Здоровье» статья так и озаглавлена: «Духовная сивуха».


А в «Правде» за 28 сентября – передавая статья об эскалации атеистической возни.


В наших журналах толкуют о «морфологии души».


Вот (по телевидению), оказывается, мой главный супостат по перу: тверской писатель Петр Петрович Дудочкин.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное