Безвечность

Когда Эвридика умерла, Орфей отправился в нижний мир на поиски Аида, чтобы тот воскресил его любимую. Парню удалось убедить самого повелителя мёртвых, но при условии, что Орфей не будет оборачиваться к жене, выводя её из подземелья, иначе она навсегда останется во власти Аида. Эта часть напоминает мой неожиданный уход из жизни Кая. Не знаю, к каким методам он прибегал, чтобы меня найти, но его попытки потерпели неудачу. Я сама хотела остаться в тени. Если бы Кай появился на пороге моего временного жилья, я бы повторила слова Аида и попросила его уйти без оглядки, но, в отличие от Эвридики, не последовала бы за ним. Кай сделал бы так, как я его попросила, а Орфей ослушался Аида. На выходе из подземелья он обернулся и увидел душу жены, которую он больше никогда не сможет вернуть. Оба парня поступили так, как им велит сердце, но итог одинаков: их любимые далеко. Как оценить поступки обоих? Кто любит по-настоящему? Ответы будут так же глупы, как и вопросы. Я так прониклась этим мифом, что сама стала его частью.

В перерывах между чтением книг, улучшением кулинарных навыков и уборкой комнаты я всячески старалась перестать чувствовать себя одинокой в окружении сотен тысяч людей, ни один из которых не мог заменить мне Кая. Это всё равно что стоять возле школы, которую окончила несколько лет назад, заглядывать в окна и видеть силуэты учеников и учителей, являющихся частью школьной жизни, но уже не твоей. Ты видишь знакомые стены, но больше не хочешь в них возвращаться, потому что там всё стало другим и никогда для тебя не будет прежним. В моих дневниках не было ни слова сказано о бывших одноклассниках, хоть и в то время я ещё могла позволить себе нормальное общение с людьми без страха быть разгаданной. Бывает же такое, что ты одна из двадцати пяти человек не чувствуешь себя частью класса, не разделяешь их увлечения, не интересуешься их жизнью, не ходишь на вечеринки и не влюбляешься каждый месяц в нового парня. Разве по этим причинам меня не должно привлекать одиночество?

За эти два месяца и одну неделю не было ни дня, чтобы я не подумала о Кае. В каждом прохожем на улице я искала его улыбку, причёску, глаза или хотя бы такую же рубашку, но не находила. Кай стал приходить ко мне во снах, как я ему и обещала. Былая тоска по Стефану — это отголоски прошлого, по сравнению с желанием хоть на несколько минут поговорить с Каем. Мне не хватает наших бесед на крыше или за чашкой кофе, или в парке, пока Касси и Джонни резвятся на траве.

— Как ты относишься к субкультурам? — спросил Кай после небольшого летнего выступления Триш и Дилана в моём дворе.

В тот день пришли их друзья, которых я видела по приезду в Мираж. Они оказались весёлыми ребятами, несмотря на общественные стереотипы.

— Ты решил сделать ирокез или отрастить волосы ниже лопаток? Или может, хочешь растянуть огромные туннели в ушах? Учти, я это не вынесу!

Зная Кая, я могу с уверенностью сказать, что он бы никогда ничего подобного не сделал, поскольку предпочитает проявлять себя в творчестве, не прибегая к созданию эпатажной внешности. Я постоянно забываю, что живу в другом времени, и люди экспериментируют над своей внешностью ради забавы, а не для того, чтобы выделиться или кого-то удивить. Можно хоть с ног до головы разрисоваться кричащими татуировками, и никто не скажет тебе, что это дико или что у тебя будет рак кожи. Это стало обыденностью, а значит, и желающих украсить своё тело значительно поубавилось. Во всём есть свои плюсы.

— А я недостаточно экстранеординарен для тебя?

— Что за слово? Нельзя было сказать «необычен» или «креативен»? Произнеси его по слогам, — попросила я.