Безымянная девушка

– Привет, мам. Все хорошо? – спрашиваю я.

– Все замечательно, родная. Просто хотела услышать твой голос.

Я представляю ее в кухне дома на окраине Филадельфии, где я выросла. Она помешивает на плите подливку – они ужинают рано, и в пятницу меню всегда одно и то же – жареное мясо с картофельным пюре, – потом откупоривает бутылочку «Зинфанделя», собираясь побаловать себя бокалом вина, который она неизменно выпивает вечером в выходные.

Маленькое окошко над раковиной занавешено желтыми шторами, на ручке духовки висит кухонное полотенце с изображением скалки, на которой написано: «Катай и радуйся». Цветастые обои в некоторых местах отходят по швам; в нижней части холодильника вмятина: отец пнул с досады, когда «Орлы»[1] проиграли в решающем матче.

Он у меня страховой агент, и к его возвращению домой с работы ужин будет готов. Мама чмокнет его в щеку. Они позовут к столу мою сестру Бекки, помогут ей нарезать мясо.

– Сегодня утром Бекки сама застегнула молнию на куртке, – сообщает мама. – Без посторонней помощи.

Бекки на шесть лет моложе меня, ей двадцать два.

– Фантастика, – комментирую я.

Порой я жалею, что живу далеко от отчего дома и не имею возможности помогать родителям. А иногда я думаю об этом с облегчением, и мне ужасно стыдно за себя.

– Послушай, давай я позже перезвоню? – продолжаю я. – На работу бегу.

– О, тебя наняли еще на одно шоу? – мгновенно оживляется мама.

Я медлю с ответом.

Я не могу сказать ей правду и потому выпаливаю:

– Да, только это небольшая постановка. Скорее всего, даже не получит освещения в прессе. Но грим там довольно сложный, нешаблонный.

– Я горжусь тобой, – говорит мама. – Жду не дождусь, когда услышу обо всем на следующей неделе.

Она хочет, я чувствую, еще что-то добавить, но я завершаю разговор, хоть еще и не прибыла на место – в студгородок Нью-Йоркского университета.

– Поцелуй за меня Бекки. Я люблю вас.

* * *

Для себя я установила определенные правила, которым начинаю следовать еще до того, как непосредственно приступаю к работе.

Своих клиентов я оцениваю с первой секунды встречи – отмечаю, что брови будут смотреться лучше, если их сделать темнее, а нос с помощью разных оттенков пудры нужно подкорректировать, чтобы визуально он казался тоньше, – но я знаю, что и клиенты оценивают меня.

Первое правило: форма одежды. На работу я хожу во всем черном, что избавляет меня от необходимости каждое утро компоновать новый наряд. К тому же черный цвет придает мне более авторитетный вид. Я выбираю удобную одежду из комфортных тканей, которые годны для машинной стирки и в семь часов вечера выглядят столь же опрятно, как и в семь часов утра.

Поскольку личное пространство исчезает, когда я колдую над лицом клиентки, мои ногти всегда коротко пострижены и закруглены, дыхание мятное, волнистые волосы собраны на затылке в нетугой пучок. Я никогда не отступаю от этого стандарта.

Я обрабатываю руки антисептическим гелем «Germ-X», сую в рот мятный леденец и звоню в квартиру № 6D. За пять минут до начала сеанса. Это еще одно правило.

На лифте я поднимаюсь на шестой этаж и иду по коридору на звук громкой музыки – песни «Рев» в исполнении Кэти Перри. Иду на встречу с клиентками. На одной – банный халат, на второй – футболка и шортики. Мой нос улавливает признаки их недавних косметических манипуляций – запахи краски для мелирования волос девушки по имени Мэнди и лака, сохнущего на ногтях помахивающей руками Тейлор.

– Куда собираетесь? – спрашиваю я.

На вечеринке освещение наверняка будет более ярким, чем в клубе; а для романтического ужина требуется более мягкий макияж.

– В «Светильник».

Заметив мой непонимающий взгляд, она добавляет:

– Это в районе мясников[2]. Дрейк была там вчера вечером.

– Круто, – комментирую я.

Мой взгляд скользит по разбросанным на полу вещам – зонтику, скомканному серому свитеру, рюкзаку, – потом на низком столике я сдвигаю в сторону упаковки из-под попкорна и полупустые банки «Ред Булл» и ставлю на него свой саквояж. Расстегиваю его. Бока раздвигаются, как гармошка, появляются поддоны с косметикой и кисточками.

– Какой образ предпочитаете?

Некоторые визажисты жадничают, стараясь за день обслужить как можно больше клиентов. Я же в своем расписании выделяю время на то, чтобы задать кое-какие вопросы. Одна женщина хочет дымчатый макияж глаз и естественные губы, другая воображает себя с алым ртом и чуть тронутыми тушью ресницами. Тратя несколько минут на разговоры в начале встречи, я существенно экономлю свое рабочее время.

Но я также доверяю собственному чутью и своим наблюдениям. Когда эти девушки говорят, что они хотят выглядеть сексуально, в пляжном стиле, я понимаю, что на самом деле их привлекает образ Джиджи Хадид: ее фото – на обложке журнала, что валяется на диванчике.

– Какая у вас специализация в университете? – любопытствую я.

– Коммуникативные системы. Обе хотим заниматься рекламой, – голос у Мэнди скучный, словно ей надоело докладывать назойливым взрослым теткам, кем она мечтает стать, когда вырастет.