Идеальная мать

Эйми Моллой Идеальная мать

Автор выражает глубокую признательность Билли Айдолу за то, что он великодушно позволил использовать текст его песни в этой книге

Посвящается Марку

Aimee Molloy

THE PERFECT MOTHER

Серия «Двойное дно: все не так, как кажется»

Печатается с разрешения агентств Jenny Meyer Literary Agency и The Book Group

Перевод с английского Марианны Каменской

Оформление обложки Яны Паламарчук

© Aimee Molloy, 2018

© Каменская М., перевод, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

Три слепые мышки, три слепые мышки,

Смотрите, как они бегут,

Смотрите, как они бегут.

Пролог

День Матери

14 мая

Джошуа.

Я просыпаюсь, у меня жар. В окно надо мной барабанит дождь, я ощупываю простыню и вспоминаю, что рядом никого нет. Я закрываю глаза, мне удается снова заснуть, пока я вдруг не просыпаюсь от острого приступа боли. С тех пор как он оставил меня, я каждое утро просыпаюсь больной, но сейчас я сразу понимаю, что это что-то другое.

Что-то плохое.

Идти слишком больно, я с трудом вылезаю из кровати и ползу по полу, покрытому пылью и песком. Телефон лежит в гостиной, но мне некому звонить. Говорить я хочу только с ним. Мне нужно рассказать ему, что со мной, мне нужно, чтобы он сказал, что все будет в порядке. Мне нужно еще хотя бы раз напомнить ему, как сильно я его люблю.

Но он не возьмет трубку. Или хуже того, возьмет и начнет орать: он больше не намерен этого терпеть, и если я еще хоть раз ему позвоню, то…

Спина болит так, что я едва дышу. Я жду, когда боль стихнет, жду обещанной передышки, но спина не проходит. В книжках ничего об этом не говорилось, и это совсем не похоже на то, о чем рассказывали врачи. Они говорили, что боль будет усиливаться постепенно. И что я сама пойму, что надо делать. Я собиралась засечь время. Сидеть на гимнастическом мяче, который я купила на гаражной распродаже. И поехать в больницу в самый последний момент, чтобы избежать всяких аппаратов и лекарств. Всего того, что принято делать в больницах, чтобы ребенок поскорее родился, даже если твое тело еще не готово.

Я не готова. Я должна была рожать только через две недели, и я не готова.

Я собираюсь с мыслями и беру телефон. Я не звоню ему. А звоню акушерке с пирсингом, ее зовут Элбани, мы виделись всего два раза.

«Я принимаю роды и не могу ответить на ваш звонок. Если вы…»

Я беру ноутбук и ползу в ванную, сажусь на холодную плитку, положив на шею влажное полотенце. Я кладу тонкий ноутбук на выпирающий силуэт своего сына. Я захожу в почту и пишу письмо «Майским матерям».

«Не понимаю, так и должно быть? — печатаю я дрожащими руками. — Меня знобит. Боль очень сильная. Все происходит слишком быстро».

Они не ответят. Они пошли куда-нибудь ужинать, едят острые блюда, чтобы роды начались скорее, отпивают у мужа из кружки глоточек, наслаждаются спокойным вечером вдвоем (опытные матери предупреждали нас, что такого больше не будет). Они увидят мое письмо только утром.

Я слышу, что мне пришел ответ. Какая Фрэнси милая. «Началось! — пишет она. — Засеки интервал между схватками, попроси мужа давить на поясницу».

«Как ты? — пишет Нэлл через 20 минут. — Все еще болит?»

Лежа на боку, я с трудом печатаю: «Да».

Вокруг все потемнело, а когда — через десять минут или час, не знаю — я открываю глаза, я чувствую, что от шишки на затылке по телу расплывается сероватое пятно боли. Я ползу обратно в гостиную, слышу какой-то звук, похожий на вой животного, и вдруг осознаю, что звук издаю я. Джошуа.

Я кое-как добираюсь до дивана и заваливаюсь на подушки. Я кладу руку между ног. Кровь.

Натягиваю на ночную рубашку тонкий дождевик. Кое-как спускаюсь по лестнице.

Почему же я не собрала сумку заранее? «Майские матери» столько писали про то, что туда положить, а моя валяется в шкафу в спальне, пустая. Там нет ни «айпода» с расслабляющей музыкой, ни кокосовой воды, ни мятного масла, которое должно помочь от тошноты. Я даже не распечатала план родов. Я стою под тусклым фонарем, обхватив живот, пока не приезжает такси. Я забираюсь на липкое заднее сиденье, стараюсь не обращать внимания на настороженное лицо водителя.

Я забыла новые ползунки, в которых повезу его домой.

В больнице меня отправляют на шестой этаж, там просят подождать в приемном отделении.

— Прошу вас, — в конце концов обращаюсь я к женщине за стойкой. — Меня знобит, у меня кружится голова. Позвоните, пожалуйста, моему врачу.

Сегодня не ее смена. Сегодня вместо нее другая женщина из этой больницы, я ее никогда не видела. Я в ужасе сажусь, и тут из меня на зеленый пластиковый стул начинает течь жидкость, пахнет она как земля, в которой мы с мамой искали червей на заднем дворе.