Безымянная Колючка

Ни слова ни говоря, он подает мне стопки книг, а я водружаю их на пустые места и время от времени хмурюсь, оценивая свою работу. На самом деле, сегодня едва ли не первый день в моей жизни, когда мне плевать на то, стоят ли книги ровным порядком корешок к корешку, или вверх ногами.

— Мне жаль, что браслет… приносит тебе неудобства, - говорит Ашес, и на миловидном лице Глера появилась горькая ухмылка. – К сожалению, это все, что получилось выторговать взамен. Дядя…

— Ректор не может рисковать, давая простой рабыне столько свободы, не испросив разрешения у императора, - заканчиваю за него и спускаюсь с лестницы. – Меня все более, чем устраивает. Можешь поверить, мой принц - еще никогда в жизни я не чувствовала такого облегчения. Кроме того, - я с фальшивым восторгом разглядываю проклятое украшение, - мне чертовски нравится эта вещица.

— Она похожа на тебя, - мягко улыбается Ашес, и на миг в этой улыбке мне чудится милый моему сердцу оскал.

— Чем же?

— Такой же неприглядный с виду и зверски колючий внутри.

— О, еще никто и никогда так утонченно не называл меня страшилищем!

Я всплескиваю руками, слишком подчеркнуто изображая веселье, и только наткнувшись на его хмурый взгляд, понимаю, что все-таки дала слабину. Ох, похоже, в тех дурацких книгах для сопливых девиц не так уж много неправды: теперь я точно знаю, почему все их героини превращаются в набитых дур, стоит рядом появиться главному герою. Мои собственные мозги, как оказалось, очень даже могут превращаться в кисель.

— Я совсем не это имел ввиду, - говорит Ашес.

— Прости, мой принц, - быстро киваю и опускаю голову, чтобы скрыть вспыхнувшие от стыда щеки. Даже если он считает меня некрасивой, ему по крайней мере хватает такта делать это очень мило. - Этот браслет… Я только хотела сказать, что он определенно во сто крат лучше каменных сапог.

— В таком случае, может, хотя бы это заставит мою эстрани улыбнуться.

Он подвигается ближе и протягивает сложенный трубочкой пергамент. Я разворачиваю его, с любопытством впиваюсь взглядом в строчки.

— Ох, Взошедшие, это же разрешение посещать закрытую часть библиотеки! - Поверить не могу, что у меня есть пропуск в святая святых!

— Ради всех богов, моя эстрани, тебе ли не уметь владеть эмоциями? – Ашес старается казаться строгим, но во взгляде пляшут черти. – Очень надеюсь, ты знаешь, что хочешь там найти, потому что, боюсь, я исчерпал лимит дядиного терпения и собственной удачи.

— О да, я знаю, что мы начнем искать первым делом, - говорю я, прижимая к груди вожделенную бумажку.

— Позволишь узнать – что именно?

— Мангарские письмена. И того, кто занимался их изучением.

— Очень надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Мне хочется сказать, что ничто так не придает мне сил и уверенности, как его вера, но все-таки нахожу в себе силы держать рот на замке. Ох, Взошедшие, я становлюсь слишком романтичной. Два дня назад, в его постели, это головокружение было уместно и оправдано, но сейчас мне нужно сосредоточиться на делах более насущных. В конце концов, наши загадки тесно связаны, и чем скорее я расправлюсь с этой головоломкой, тем быстрее у нас появится время для чего-то более… приземленного.

Я встряхиваюсь и, чтобы хоть немного протрезветь, как бы невзначай прокручиваю на руке проклятый браслет. Боль – лучший, самый доступный и безотказный способ опомниться от чего бы то ни было и увидеть мир во всем его грязном великолепии.

— Нам нужно дождаться закрытия библиотеки. - Ашес хмуро разглядывая мое запястье. Мои манипуляции, очевидно, не скрылись от его острого взгляда.

— Я как раз закончу свое задание, - отзываюсь я, делая пару шагов назад, чтобы увеличить расстояние между нами.

Хвала Взошедшим, он не пытается приблизиться.

В голове сразу проясняется, стоило осознать, что теперь между нами достаточно пространства, чтобы я и не помышляла дотронуться до моего ненаглядного принца.

— Не буду тебя отвлекать, моя эстрани, - шепотом отвечает он и возвращается на свое рабочее место.

Следующие часа два я героически сражаюсь с невозможными для запоминания запутанными родословными всех семей Старшей крови. И к стыду своему понимаю, что тщеславие оказывается одним из самых разрушительных моих пороков. Я считала себя едва ли не великим знатоком всего, что касается наследников и наследниц, но Аринг-Хол смачно ткнул меня носом в невыносимо огромные пробелы моих знаний. В лучшем случае я видела лишь вершину айсберга, да и то в мутную подзорную трубу. Но вместо того, чтобы рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом, я с наслаждением окунаюсь в родную мне стихию. Если вы думаете, что рыскать в хитросплетенных нитях крови – занятие для сумасшедших, то вы не так уж не правы. И в этом вопросе нелицеприятный эпитет для меня - едва ли не самая приятная похвала.