Безымянная

Я запустила пальцы в волосы и попыталась распутать колтуны, затем подняла волосы к затылку так, чтобы завязать их в узел. Но я даже не стала пытаться уложить упавшие на лицо локоны. Возможно, Золе нужен был человек, который сыграет роль солтбладца, но довольствоваться ему придется мной.

Калла бросила рубашку на кровать, я подняла ее и обратила внимание на материал. Обычно торговцы такое не носят. Тонкий льняной материал соткали совсем недавно, отчего он нежно спадал от плеч к запястьям. Штаны с пуговицами из китового уса тоже недавно пошили из плотного черного шерстяного трикотажа. Зола явно подготовился, когда ступил в тот переулок в Дерне. Продумал все до мелочей. От осознания по моей спине пробежали мурашки.

«Два дня, – успокоила я себя. – Два дня, и я вернусь на «Мэриголд».

Едва я закончила заправлять рубашку в штаны, как раздался стук в дверь, и Калла открыла ее уотерсайдскому беспризорнику. В небольших ладошках он держал мои ботинки. Почищенные, они сияли, а новые шнурки туго перевязали. Я взглянула на них: к горлу подступил ком эмоций от воспоминания, как Уэст дал их мне.

Я стояла под дождем в деревушке у комиссионной лавки, наблюдая за ним и Уиллой в переулке. Свет от уличных фонарей падал на острые черты его лица, и, произнеся мое имя, его голос сразу изменился. Тогда я впервые увидела настоящего Уэста, хоть и на мгновение. Я так сильно по нему скучала, что с трудом могла дышать.

Из головы так и не шли мысли о том, что отец и Зола сказали про него. Что Уэст хранил мрачные тайны, о которых я даже не догадывалась. Какая-то часть меня и не хотела знать. Верить, что от них ничего не зависело. Каждый, кто смог выжить в Узком проливе, хранил такие тайны. Иначе выжить было бы просто невозможно.

Но той ночью в Дерне, когда мы поклялись не лгать друг другу, он не рассказал мне всю правду. И я боялась того, что могла узнать на самом деле. Что при встрече я не посмотрю на него как прежде. Что он будет похож на Сейнта.

Двенадцать

Как звезды, вдалеке слегка мерцали растянувшиеся по побережью огни.

Бастиан.

Стоя на носу «Луны», я наблюдала, как город приближается к нам. Это место я представляла только по историям других людей, чьи воспоминания создавали улицы, огни и цвета Бастиана.

Мама обожала Бастиан. Сияющие под лунным светом улицы. Поднимающиеся по холму дома и аромат на рынках. Но в конце концов она уплыла и все же не вернулась обратно.

Матросы замедлили работу, когда «Луна» стала заходить в порт, экипаж убрал паруса, аккуратно привязывая их к мачтам. Под покровом ночи корабль был великолепен, отполированный темный деревянный корпус сиял. Но никакое мытье палубы и никакие рубашки с жабо не скроют, откуда мы приплыли. До мозга костей мы торговцы, рожденные в Узком проливе, и взгляд каждого в порту выдавал то, что они это понимают.

Казалось, что стоящие на якоре корабли в бухте создали из лучей солнечного света: их чистые корпуса сверкали на фоне просторного небосвода. Города Безымянного моря гордились своим великолепием, и Бастиан не был исключением. Характер мамы никогда не был пропитан таким отношением к изысканности, но все же она проявлялась в мелочах. В том, как мама относилась к своим инструментам ныряльщицы или как всегда ухаживала за своими ногтями.

Есть привычки, которые невозможно высечь из характера человека, как далеко бы он ни уплыл от дома.

Вдалеке показался капитан порта, за которым следовала толчея докеров. Под густыми бровями глаза капитана были едва заметны. Он замахал руками над головой, отчего затрепетал удерживаемый в его ладони пергамент. Но Зола не собирался тратить время на то, чтобы освоиться на новом месте. Даже не дождался разрешения и приказал матросам пришвартовать корабль.

– Вы кто такие? – выкрикнул капитан порта, затем замер на месте и, подняв взгляд, стал рассматривать герб на фоке [4].

Зола встретился взглядом с Кловом и опустил трап. Весь экипаж «Луны» наблюдал с борта корабля, как он пошел по причалу, чтобы встретиться с капитаном.

– Пора идти. – Клов заткнул за пояс еще один нож.

Я подозрительно взглянула на него. Клов даже не посмотрел в мою сторону с тех пор, как мы оказались в каюте Золы, отчего я осознала, что даже Зола не догадывался, зачем он на самом деле находился на корабле. Но Клов даже не намекнул мне на то, что происходило или какую роль я должна играть. Стоило нам покинуть Дерн, как все начало происходить в бешеной спешке, и я желала знать, что же произойдет, когда она подойдет к концу. Джевал. Погружения. Пойма Сегсей. Зола продумал каждое действие. Я понимала, что это связано с Голландией, но на этом мои открытия прекращались.

С квартердека Кой наблюдал, как я схожу с борта корабля. Экипажу было приказано ни при каких обстоятельствах не покидать «Луну», что не сильно расстроило ныряльщиков с Джевала. Их глаза с опаской изучали город на холме, будто их что-то пугало в нем. Сам Бастиан был больше по размерам, чем весь остров Джевал.