Безымянное имя. Избранное XXI. Книга стихотворений

о-омин
британских морей дунганский духан опийных троп дурман
ветер-борей чужбина туман предательства талисман
английская ложь германская дрожь заговоривший нож
имперских границ затраченный грош бессмысленный аламан
каждому свой кровавый кусок хунхузам маковый сок
инглизам весь мир вильгельму на миг
                              хотя бы брусиловский штык
киргизская кровь и русская кровь польются не дрогнет взор
горячая тень обманутый день а в церкви багдадский вор
о-омин
джигиты в седло вам повезло неверное выжечь зло
пока в окопы оно уползло пока перевалы не замело
наш грозен ураан наш предок Шабдан так нам велит Кор’ан
о-омин

рыбачье сельцо ветер в лицо песок секущий висок

и только запад смотрит высок и прячет зрачки восток
дети молча глядят из-за спин хмель укрывает тын
от смерти бегут от синих теснин
на север на запад и в Чу и в Кемин кони храпят
о-омин

с незримых низин и горних высот изгой гражданских невзгод

где взор имперский всего веселей
средь елей парада аллей
парад-алле переворот предчувствие не соврёт
в терновом венце параллелей пролей чашу но не хмелей
незваный грядёт Шестнадцатый год недоеный плачет скот
и мы бежим беззащитны вдвойне мужья и отцы на войне
русские матери и детвора а вслед летит лавина с бугра
в далёкой стране в чужой стороне нас Господи не отринь
аминь

ай да верзила Захар Буханцов

из хохлов ли донцов беглых петровских стрельцов
брешут ударом кулака ты джигита убил батрака
и был ли батрак и бил ли кулак неважно коль нужен враг
покуда Россия на дальних фронтах покуда мутна река
придумать врага вот вся недолга задача милорд легка
вливается ложь в твои берега святая озёрная синь
аминь

у Буханцовых глаза остры ещё побежит эмир Бухары

лишь кони быстры спасут до поры до ближней афганской норы
от этой игры пылают костры и нынче трясет миры
и мчится над мглою горных теснин
казачья лава небесная стынь
аминь

с фронта придут бросив редут на полстраны пластуны

горек труд да характер крут усадьбы разорены
но развернётся казачий гурт и запылают решётки юрт
записанный турком сановный курд спрячет глаза ata yurt
аилы опомнятся побегут но не скроет ночь беглецов
ах что же творится Захар Буханцов нет под дугой бубенцов
рука не поднимется тяжек грех
на этих соседей всех
лихих удальцов узкоглазых мальцов обманутых беглецов
нет Бога в душе у этих и тех кровавая мгла утех
кровью и гарью пахнет полынь
аминь

кочёвок плачущих пёстрый вал киргиз мол всегда кочевал

огонь не выветрился из жил в Кашгаре цветет инжир
но ураганом накрыт перевал и каждый беглец загоревал
лишённым сил у детских могил ветер сны навевал
о-омин

встретил киргизов простор чужой полон морозной мглой

как злобный нар их грыз Кашгар наносил за ударом удар
улыбчиво хмур прибрал уйгур богатство киргизских отар
сквозь свет и мрак разил калмак старое вспомнил враг
ничто не забыто никто не забыт и руны древних обид
молча истлели в чужих снегах на чужих берегах
не русской рукой но злобой чужой надежды развеяны в прах
не дланью людской но лютой пургой убит тот кто убит

о-омин

киргиз ты не видел лица у отца но коль ты отеческий сын
в огне перемен стряхни этот тлен помнишь ведь Семь Колен
нет у народа мудреца остался народ один
надолго срублены тополя устала бедная эта земля
будут ли хлебом полны поля оцепеневших долин
лондонский сплин да хищный берлин
выйдет вам русский блин
о-омин
друг друга кликнули на чаёк
киргизской кровушки ручеёк да русской кровушки ручеёк
встретились молча два ручейка вот река и горька

и длится побег под скрип телег

в двадцать
первый
век