Безымянное отродье (ЛП)

Я кое-как встал и, шатаясь, осмотрелся. В комнате никого не было за исключением старого слуги, который лежал у двери и невнятно стонал. Сама дверь была распахнута, как будто некто или нечто выбежало, пока я лежал без сознания. Я снова повернулся к кровати с инстинктивным намерением потушить огонь. Пламя разрасталось быстро и прыгало высоко, но все же не настолько, чтобы скрыть от моих измученных глаз руки и лицо, — если кто-то мог это так назвать — сэра Джона Тремота. О последних ужасных часах существования его тела я воздержусь рассказывать, и надеюсь, что мне не придется их вспоминать. Слишком поздно огонь спугнул чудовище. Больше сказать особо нечего. Оглянувшись назад еще раз, пошатываясь в задымленной комнате с Харпером на руках, я увидел, что пылает уже вся кровать. Несчастный хозяин нашел в своей комнате погребальный костер, к которому так долго стремился.

Уже наступил рассвет, когда мы выбрались из особняка. Дождь прекратился, на небе остались лишь смертельно-серые облака. Холодный воздух немного оживил старого слугу. Он ослабевший стоял рядом со мной, не говоря ни слова, и мы вместе наблюдали, как огонь прорвался через крышу Тремот-Холла и дотянулся до живой изгороди. Бледный огонь пожара и рассвет позволили нам заметить на земле получеловеческие монструозные следы с отметками длинных собачьих когтей, что глубоко вдавились в сырую почву. Следы начинались от особняка и шли в сторону поросшего вереском холма, возвышавшегося позади нас. Все еще ничего не говоря, мы пошли по следам. Почти не прерываясь они привели нас с Харпером к входу в фамильный склеп, к тяжелой железной двери, ведущей внутрь холма. Дверь скрывала всех предков сэра Джона Тремота. Она была открыта, и мы заметили, что ржавая цепь и замок были сорваны нечеловеческой силой. Вглядываясь внутрь, мы увидели отпечатки следов на глине, которые терялись на ступеньках, уходящих в глубину. В обратную сторону следы не поворачивали. Мы оба были безоружны, наши револьверы остались в комнате смерти, но долго мы не колебались. У Харпера был большой запас спичек. Посмотрев вокруг, я нашел сырое полено, которое могло служить дубиной. В угрюмом молчании, забыв об опасности, мы проводили тщательный обыск почти бесконечного числа внутренних помещений. Дьявольские следы стали почти незаметны в одной темной нише, где мы не обнаружили ничего кроме зловонной влажности и непотревоженной паутины на бесчисленных гробах. Тварь, которую мы искали, странным образом исчезла, как будто растворилась в земле под нашими ногами.

Наконец, мы вышли наружу. Когда мы стояли с посеревшими и изможденными лицами, моргая от яркого дневного света, Харпер впервые заговорил медленным и дрожащим голосом.

— Много лет назад, вскоре после смерти леди Агаты, сэр Джон и я обыскали весь склеп, но не нашли ни одного следа того существа, о котором она говорила. Сейчас, как и тогда, бесполезно искать. Есть тайны, которые по воле бога никогда не будут нам открыты. Мы знаем только, что отродье из склепа вернулось обратно. Пусть там и остается.

Тихо, с дрожащим сердцем, я повторил последние слова и желание Харпера.