Беззаботные годы

В пятницу утром Реймонд позвонил Джессике с сообщением, что тетя Лина простудилась, поэтому оставить ее он не может. Это известие наполнило Кристофера таким облегчением, что по дороге в Хоум-Плейс за Саймоном его вырвало. Это же чудесно: значит, если повезет, до отцовского приезда они успеют собрать достаточно всякой всячины, и сделать это будет гораздо легче, чем в его присутствии. Ибо Кристофер с Саймоном решили сбежать: Саймон – потому, что не мог без страха думать о новой школе, а Кристофер – потому, что жизнь дома стала для него невыносима. Четыре дня они лихорадочно таскали припасы в тайник Кристофера в лесу – маленькую палатку, поскольку Кристофер отказался от попыток построить шалаш, надежно защищающий от дождя, – а также заготавливали все необходимые вещи и инструменты, какие только им удалось найти. Собирались они, рассудив, что когда сбегут, тратиться больше на них не придется никому и никогда, значит, это честно – брать все, что им требуется, лишь бы этого никто не заметил. Миссисс Криппс понятия не имела, куда запропастилась кастрюлька, в которой она варила только яйца, и маленький чайник, служивший только дополнением к большому. У Айлин пропали столовые приборы – к счастью, простые, не серебряные, – вдобавок две большие жестянки, в которых хранили печенье и кекс, исчезли из буфетной. Кроме того, она заметила, что наполненные сахарницы к следующему утру пустеют. Кристофер составил длиннющий список всего, что им понадобится, и когда им удавалось добыть очередную вещь из списка, они вычеркивали ее. Самой большой неудачей стали складные койки, которые Дюши хранила в оружейной, но едва они собрались забрать их, койки увезли в Милл-Фарм для проклятой девчоночьей мансарды. В сарае среди шезлонгов они нашли старый надувной матрас, но он оказался дырявым, и они долго провозились с починкой. Зато Саймон обнаружил в одном из буфетов возле кухни целый склад банок с джемами, жестянок с сардинами и солониной, и каждую ночь, когда Тедди засыпал (к счастью, он спал как убитый), пробирался туда и набивал новенький школьный мешок для прачечной этими припасами. Он страшно устал, потому что приходилось долго ждать, когда Тедди наконец уснет и все взрослые разойдутся по комнатам. А список короче не становился, потому что они постоянно вспоминали новые вещи, которые могли понадобиться: консервный нож, батарейки к фонарику, ведерко – Кристофер предложил в самую рань, пока коров не согнали на ферму, доить их на соседних полях, и Саймон окончательно уверовал в его мудрость.

Тем утром они собирались позаимствовать картофель из сарая, где хранил его мистер Макалпайн. Оба взяли рюкзаки, превосходно подходящие для их цели, но Кристофер предупредил, что придется сделать несколько рейсов. «Картошка нам понадобится, пока мы не научимся печь хлеб». Саймон, пытаясь представить себе, как будет жить без хлеба, почувствовал такой зверский голод, что им пришлось ненадолго остановиться, чтобы он съел четыре яблока. Планировалось спрятать велосипед Саймона в дальнем конце леса у дороги, чтобы ездить на нем за аварийным запасом продовольствия, если оно у них иссякнет. Хуже всего дело обстояло с деньгами. У Кристофера скопилось два фунта, три шиллинга и шесть пенсов, у Саймона – всего пять шиллингов. Но брать тайком деньги – это воровство, и Кристофер был решительно против: надо научиться жить, пользуясь дарами земли, заявил он, и эти перспективы встревожили Саймона. Среди даров земли нет ни шоколада, ни лимонной шипучки, думал он, хоть и знал, что это недостойные мысли.

– Приготовься к тому, что придется чем-то жертвовать, – сказал Кристофер, но он-то хотел сбежать от родителей, а Саймон ужасался при мысли, что больше никогда не увидит маму, или Полли, или отца, а все они, кроме Уиллса, будут наверняка убиты горем – может, даже Уиллс.

– А вдруг нам понадобится к дантисту? – спросил он.

– Если попадешь на необитаемый остров, там дантистов не будет. Надо просто взять и выдрать больной зуб. И кстати, взять для этого какую-нибудь леску.

Саймону вспомнился мистер Йорк, у которого осталось всего три или четыре зуба вверху, хоть и очень длинных, – но ведь он старый, понадобится много лет, чтобы они стали такими же.

– А вдруг война? – спохватился он, пока они заталкивали картошку в уже битком набитую палатку.

– Тогда я стану отказником совести.

– А разве для этого не надо ездить в Лондон? Я вот о чем: как же тогда люди узнают?

– Да я думаю, достаточно будет отослать куда-нибудь письмо со своим именем. Когда придет время, тогда и подумаю, – важно добавил он. Между ними сложились отношения, где он был мудрым и всезнающим вожаком, – роль, к которой он не привык и настолько упивался ею, что не желал ненароком подорвать свой авторитет.

– А может, если будет война, то и школу отменят? – предположил Саймон, пока они брели обратно.

– Вряд ли. Хочешь сегодня пойти через лес, или лучше я?

– Давай я.