Беззаботные годы

По пути домой он заговорил о том, что с ее стороны было очень мило и любезно выслушать его нудный рассказ, а что же она сама? Чем она намерена заняться? Еще недавно она жаждала этого вступления, надеясь заинтриговать, впечатлить и очаровать его. Но теперь было слишком поздно: она уже не могла быть никем, кроме как своим новым «я», и, похоже, ничего не смела сказать и никогда бы не посмела.

* * *

– Так, посмотрим… пятнадцатого у вас должно было начаться в первый раз?

– Вообще-то, во второй. Один раз я уже пропустила. Честно говоря, Боб, по-моему, вряд ли я могу…

– Ну-ну, давайте не будем спешить с выводами. Пройдите за ширму, будьте добры раздеться ниже пояса, и мы вас посмотрим. Но имейте в виду: вероятно, для полной уверенности еще слишком рано.

Но я-то уже уверена, мысленно отозвалась Вилли, следуя распоряжениям доктора Баллатера. Семейная шутка невесток о поездке с Тонбриджем, которая рассеивает все сомнения насчет беременности, поскольку он неизменно начинал возить их со скоростью двенадцать миль в час примерно через пять недель после зачатия, этим утром оказалась для нее совсем не шуткой. Тонбридж вез ее с такой траурной медлительностью, что она боялась опоздать на поезд. И все-таки на жесткую высокую кушетку она легла, охваченная отчаянной надеждой. А если худшие опасения оправдаются, Боб не только прекрасный врач общей практики, принимавший и Луизу, и Лидию, но и друг: зимой по воскресеньям они с Эдвардом играли в гольф и регулярно бывали друг у друга на ужинах. Если кто-то и способен ей помочь, то наверняка он.

– Ну что ж… – произнес он несколько неловких минут спустя, – я, конечно, не могу утверждать наверняка, но думаю, что вы, весьма вероятно, правы.

С внезапностью, сконфузившей ее, Вилли разрыдалась. Она собиралась вести себя спокойно, рассудительно и логично, и вдруг оказалось, что она судорожно всхлипывает, чувствуя себя глупо в полуодетом виде, а сумочка вместе с носовым платком остались в кресле возле его стола. Безо всяких просьб он принес ей сумочку, предложил одеться, а потом поговорить. Когда она вышла к нему, на столе уже стояли неведомо откуда взявшиеся чашки с чаем, он предложил ей сигарету.

– Итак, – начал он, – предположим, что вы действительно беременны. Вас беспокоит ваш возраст?

– Пожалуй… да, в том числе.

– Потому что лично меня он нисколько не тревожит. Вы здоровая женщина, у вас уже трое здоровых детей. Это совсем не то, что первый раз в… если не ошибаюсь, сорок лет?

– Сорок два. Но не только в этом дело, я чувствую себя слишком старой, чтобы начинать все заново – и потом, это будет уже не так интересно, просто еще один ребенок. – Ей хотелось сказать: «Я просто ни в коем случае не хочу еще одного ребенка», но он не только врач, но и мужчина, так что вряд ли поймет. – И Эдвард, я уверена, больше не хочет детей, – добавила она.

– Ну, Эдвард вряд ли станет возражать. Главное, что он может себе это позволить. Насколько я понимаю, вы с ним еще не говорили, но ручаюсь, он будет рад-радешенек, когда узнает. – Во время краткой паузы оба напряженно думали, что же сказать дальше.

– А это не может быть… начало перемен… со мной?

– Приливов нет? Ночных потов?

Она решительно покачала головой, покраснев от этих отвратительных уточнений.

– Чувства подавленности?

– Вообще-то, есть – вот по этому поводу я в самом деле не готова иметь еще одного ребенка.

– Ну, в таких делах у нас нет выбора. И я знаю немало женщин, которые считали, что больше не хотят детей, а с рождением ребенка обнаружили, что ошибались.

– Значит, вы считаете, что я ничего, решительно ничего не могу предпринять?

– Да, считаю, – резким тоном ответил он, – и надеюсь, что я не прочитал ваши мысли, дорогая моя, но на всякий случай позвольте сказать вам две вещи. Я готов оказать вам любую помощь, но даже не подумаю помочь вам избавиться от ребенка. В этом кабинете мне доводилось принимать женщин, которые отдали бы все, что имеют, лишь бы очутиться в вашем положении. Кроме того, советую даже не пытаться искать другие способы. Мне случалось принимать и женщин, искалеченных подпольными абортами. Я хочу, чтобы вы пообещали мне ничего не предпринимать и прийти сюда через шесть недель, чтобы мы могли подтвердить либо ваше положение, либо его отсутствие, – он наклонился над столом и взял ее за руку. – Вилли, обещаю вам: я буду поддерживать вас от начала до конца. А теперь вы дайте мне обещание.

И ей пришлось дать его.

Провожая ее до двери и считая необходимым развеять легкое напряжение, он спросил, обеспокоен ли Эдвард кризисом, и она ответила, что вряд ли.

– Впрочем, я с ним не виделась, ведь я в Суссексе с детьми, а он в прошлые выходные не смог приехать.

– Вот как? Ну что ж, детям лучше побыть там – лучше для них. Мэри увезла моих двоих в Шотландию, и я уже подумываю оставить их там еще на несколько недель, пока ситуация не прояснится.

– Значит, она вас беспокоит?