Моя малышка уже расслабилась. Продолжала держаться за меня, всем обнаженным телом прижималась ближе, а от её наготы по телу разливалась приятная нега, которая казалась чувственной и райской. Приподнял голову и, приблизившись к щеке, одаривал какими-то благодарными поцелуями, от которых она наклонила голову, подставляясь, позволяла окунуться себе в то, от чего отказалась на долгий и издевающийся год. Запрещала себе чувствовать, отказывалась принимать. Но не сдержалась.
— Ненавижу себя за то, что опять себе это позволила… — как-то прошептала дрожащим голосом, готовым в любой момент сорваться на всхлип, а я почувствовал на губах солёную жидкость, которая медленно стекала ко коже. Поднял голову и встретился с её заплаканными глазами, которые посмотрели на меня с болью. — Ты снова сделаешь больно. Пообещаешь оказаться в райском саду, а сам будешь готовить пыточную, в которой я окончательно померкну…
— Нет. Больше никогда себе этого не позволю, — одновременно уверенно и тревожно вглядывался в её зрачки, прикрытые пеленой прозрачных слёз. Приблизился и, носом пройдясь по щеке, даря ей нежность, приблизился к уху, уверено шепча: — Если я снова сделаю тебе больно, обещаю, что после этого ты сможешь уничтожить меня.
— Но как, если это можешь делать только ты?…
— Легко. Твоё безразличие для меня самое худшее, что только может быть, — ненадолго замер, обдумывая следующие слова и опаляя ухо горячим дыханием. Продолжал придерживать, ненавязчиво пальцами поглаживая мокрую кожу. — Я позволю тебе уничтожить меня, ведь это единственное слабое место, которое теперь ты знаешь, — отстранился и посмотрел в глаза, надеялась найти там оттаявшие стенки льда. Найдя что-то похожее, приблизился и оставил чувственный поцелуй на губах, который для меня был невероятно нежным. Отстранился и снова посмотрел, а она поджала губы, не показывая едва заметной дрожи. — Я до сих пор не могу себе простить всего того, что я наворотил. Я не заслужил ничего того, что сейчас произошло, но прошу лишь подумать над желанием, которое я загадал. Я не жду скорого ответа, просто прошу сразу не отказываться, подумать…
— Я боюсь снова оказаться обманутой…
— Я больше не позволю тебе этого испытывать. Никогда. Да, верить моим словам сейчас покажется глупостью, но мне хватило того урока, который был, — тяжело сглотнул, вспоминая самую ужасную с ней сцену. — Я думал у меня остановится сердце, когда я узнал о том, что они хотели сделать…
Она тяжело вздохнула, сдерживая дрожь по всему телу, которую я всё-таки почувствовал. Прижалась и спрятала лицо, утыкаясь в моём плече, а я прижал её к себе до невозможности ближе, надеясь в глубине себя, что это не последние наши секунды.
— Трудно признать, но всё это время я тебя ненавидела и продолжала… — она резко замолчала, заставляя меня отстраниться и посмотреть. — Любить… — прошептала, внимательно вглядываясь.
— Я тоже тебя… люблю,— лишь на короткое мгновение прервался, делая незаметный вдох, но произнёс то, что было необходимым. Что действительно являлось истиной, от которой я отказывался…
Она застыла и посмотрела на меня по-другому, но сразу изменилась. Я заметил, как её грудь приподнялась внушительнее, а потом вообще показалось, что после этих слов наши сердца бились в унисон. Как и должно быть.
— Я не хочу совершить ещё одну ошибку, от которой точно не выдержу… — как-то тихо проговорила, а моё сердце в груди остановилось, боясь услышать отказа.
— Ты прощаешься? — тихо прошептал и усмехнулся, уже полностью готовый к этому.
Она посмотрела на мои губы, которые вытянулись в усмешку, но не радостную и привычно насмешливую, а понимающую и печальную. Сглотнул невыносимый ком, давящий и издевательски неприятный, собирался отпустить её на ноги, но она резко обхватила ладонями моё лицо, приближаясь очень близко. От неожиданности действий замер, смотря на неё с осторожностью.
— Я решила… — тихо прошептала и неожиданно уголком губ улыбнулась. Большим пальцем провела по моим губам и снова посмотрела в глаза, а внутри меня зажёгся огонь надежды, который от её цветущего взгляда одаривал спокойствием. — Я дарю тебе этот шанс, Люцифер…