Безжалостная Империя

Моё сердце падает, и мне требуется все силы, чтобы не заплакать. Он поздравляет меня? Не то чтобы я ожидала, что он скажет мне не доводить дело до конца после этого сообщения, но я думала, что он, по крайней мере, расстроится из-за этого.

Он поздравляет меня. Серьёзно?

— Лишение девственности и помолвка — все в один день, — продолжает он тем спокойным, приводящим в бешенство тоном. — Ты работаешь быстро, прямо как твоя мама”.

— Не смей упоминать мою маму, — повышаю я голос. — Ты не имеешь права говорить о ней.

— Почему, Бабочка? Боишься, что станешь такой же, как она? — Он наклоняется так, что нас разделяет лишь лёгкое дыхание. — Вот проверка реальности: с кем-то вроде Эйдена ты закончишь хуже, чем твоя мать; ты закончишь, как его мать. Тебя найдут мёртвой после долгих часов страданий в глуши.

Я поднимаю кулак и бью его в грудь, мои глаза щиплет.

— Пошёл ты, Коул.

Я собираюсь снять ожерелье и вернуть его, но он говорит.

— Если ты снимешь это, я заберу его, так как ты отказываешься.

Поджав губы, я опускаю руку. Почему он знает, на какие кнопки нужно нажимать? Нет ничего, что я ненавижу больше, чем проигрывать, даже не начав.

— Уходи, — отмахиваюсь я от него. — Я не хочу снова видеть твоё лицо.

— Это было бы трудно, учитывая семейные узы и все такое.

— Что?

— Мама и Себастьян встречаются.

О, Боже.

Если бы моя челюсть могла упасть на пол, это произошло бы прямо сейчас.

Мой план годичной давности сработал. Часть меня взволнована тем, что у Хелен и папы есть второй шанс, но другая часть, та, которая смотрит в эти бездушные зелёные глаза, заставляет меня остановиться.

Коул — сын Хелен.

Если так пойдёт дальше, он будет…

Нет, нет. Я не позволю своему мозгу озвучить эту мысль.

— Ты знаешь, что это значит, Бабочка?

Я отчаянно качаю головой, не желая думать об этом.

Он кладёт обе ладони мне на щёки, пока его губы не оказываются в дюйме от моих, а затем, просто так, он касается ими моего рта один раз, прежде чем потребовать этого поцелуя.

Это совсем не похоже на то, что было год назад. Это не просто массаж языков и невинные поглаживания. На этот раз он пожирает меня, наши зубы стучат друг о друга, пока он агрессивно целует меня.

Его пальцы впиваются в мою кожу, когда он наклоняет мою голову вверх и погружает свой язык внутрь, кружа им напротив моего. Как будто ему все мало.

Я не могу насытиться.

В моей голове звучит голос, говорящий мне, что я должна прекратить это, но я слишком опьянена его вкусом, тем, как он хватает меня и съедает заживо, чтобы слушать этот голос.

Когда он отстраняется, он кусает мою нижнюю губу, заставляя меня вздрогнуть. Затем он шепчет возле моей челюсти.

— Я буду хорошо заботиться о тебе, сестрёнка.

Его слова выводят меня из ступора, но я все ещё слишком оцепенела. Я даже не могу поднять руки, чтобы ударить его.

— Не тратьте своё время на тренировки. — Он делает громкую заметку, нажимая несколько клавиш одновременно. — Я выиграю соревнование.

Затем он поворачивается и уходит.

— Я ненавижу тебя!

Я кричу ему в спину, а он просто машет двумя пальцами, не оборачиваясь.

Моё дыхание учащается и прерывается в безумии ещё долго после того, как он ушёл. Я не могу успокоиться. Я продолжаю облизывать свои распухшие губы, даже не осознавая этого.

Я собираюсь причинить ему такую же боль, какую он причинил мне. Я собираюсь погубить его.

Я достаю свой телефон и набираю папу. Он берет трубку после двух гудков. Он может быть занят, но никогда не бывает слишком занят для меня. Кроме того, он знает, что я не позвоню ему, если это не срочно.

— Всё в порядке, принцесса?

— Нет, папочка, — я делаю свой голос слегка испуганным, слегка дрожащим, чему научилась у мамы. — Я только что кое-что увидела и не уверена, стоит ли мне рассказывать”.

— Это я, принцесса. — Появляется его заботливый, но твёрдый тон. — Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

— Но это может навлечь на кого-то неприятности.

— Если они сами навлекли на себя неприятности, они этого заслуживают. Закон не защищает глупых.

— Это наша медсестра, мисс Голдман.

— А что с ней?

— Я проходила мимо сегодня утром и услышала, как она издаёт странные звуки. Я думала, она ранена, но когда я заглянула внутрь, я увидел её…

Я делаю драматическую паузу.

— Что ты видела?

— Мне так неловко рассказывать, папочка.

— Ты никогда не должна стесняться говорить правду.

— Она обхватила ртом пенис парня, — выпаливаю я.

— О, принцесса. Не волнуйся. Я позабочусь об этом.

— Мне сказать директору? Я не видела лица мальчика.

— Нет. Я поговорю с ним. Когда ты завтра пойдёшь в школу, эта медсестра станет историей.

— Спасибо тебе, папочка. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, принцесса. Увидимся позже. У меня есть для тебя новости.

— Не могу дождаться.

Я выдавливаю вымученную улыбку и вешаю трубку.

Один убран с дороги.

Ей вообще не следовало прикасаться к несовершеннолетнему ребёнку. Этот подонок — педофил, и я делаю обществу одолжение, используя папину власть.

Коул думает, что может победить во всем, но он не знает, какими маленькими способами я всегда буду побеждать его.

Мои пальцы пробегают по ожерелью.