Безжалостное небо

Когда он наконец умолк, все дружно подняли руки и единогласно одобрили его доклад.

Затем в течение часа монотонно звучал голос заведующей учебным сектором: карточки, карточки… во втором классе мы дали ту же контрольную по истории, а число ошибок возросло в геометрической прогрессии.

– В арифметической, – поправил технический директор. В конце заседания все дружно одобрили резолюцию о программе летнего методического конгресса, придержав заодно своих чересчур ретивых коллег, которые пытались было внести какие-то дополнения. Черт возьми, уже восемь часов, а в девять начнется телевизионная программа для взрослых!

Все поспешно разошлись. Эроальдо Банкони, оставшись наедине с техническим директором в огромном пустом зале, громко вздохнул. Наконец он решился нарушить томительное молчание.

– Почему… почему бы не предложить семье Моранини под каким-нибудь предлогом забрать сына из школы?

Тогда нам удастся сохранить престиж родителей и свой собственный.

– Я подумаю, – сказал технический директор, раздраженный тем, что его опередили, и вместе с тем радуясь столь удобному выходу из положения. – Но в ближайшие дни вам необходимо…

– Позволю себе напомнить, что я просил отпуск для участия в конкурсе, и…

– Заявление подано по форме? – прервал его технический директор.

– Очередное затруднение для школы, – вмешалась заведующая учебным сектором (она только что вошла). –

Преподаватели слишком увлекаются своей карьерой в ущерб работе.

В двадцать минут девятого Эроальдо наконец освободился; пока он ехал в метро, ужинал, играл с сыном, стало уже поздно, и повторение конкурсных тем пришлось отложить на завтра.

Мысль о конкурсе но оставляла его ни на минуту, Он все время думал об одном: в школе, в метро, дома, за едой, во сне, даже наедине с женой. Наконец она не выдержала:

– Нет, Дино! Пока ты не сдашь экзамены, я буду спать одна.

– Лидия, дорогая… – он хотел что-то добавить, но сдержался и печально посмотрел на нее.

Лидии стало его жаль.

– Ну, так и быть, послушаю твои откровения. Где же кассета?

– Ты имеешь в виду краткую программу? Да, но там полно моих замечаний.

– Ах так, не хочешь, чтобы я слушала твою ругань?

– Но, Лидия… ведь рядом ребенок… и потом это неприлично.

– Ребенок спит. А на приличия мне… – Лидия сделала гримаску, словно собираясь плюнуть, и взяла протянутую карточку. – Ну, готов? Начинай с первого вопроса.

– Спрашивай лучше вразбивку.

– Ладно. Расскажи-ка о рыца… о рыцарских поэмах.

– Так. Рыцарские поэмы восходят к древним народным легендам. Тут явственны следы памяти далеких предков.

Как предполагает Гольц, речь идет о борьбе против пришельцев из космоса, но Пирелли придерживается гипотезы о войне между кроманьонцами и неандертальцами…

– Я и слов-то таких не слыхала! Для чего тебе вся эта ерунда? Скажи, а латынь ты хорошо выучил?

– Конечно. В латинском языке имеется пять склонений: на а, us, is, us, es.

– Ты два раза сказал на us.

– Но так оно и есть!

– Как же ты их различаешь?

– По родительному падежу. Слушай, родительный падеж оканчивается на ne, i, is, us.

– Ты опять сказал us.

– Ну и что же?

– Ты уверен, что так и должно быть? Почему столько окончаний на us?

– Этого никто не знает.

– Зачем же тогда все это учить?

– Боже мой, Лидия, как ты отстала! Вовсе не обязательно понимать все, что учишь… важно знать научнофантастический индекс и выразить свою индивидуальность. Лучше посоветуй, как ввернуть что-нибудь из теории Гольденкаца в любой аргумент.

– Сначала объясни мне, что это такое.

– Гольденкац – гений преподавательской автоматики!

Короче говоря, он изобрел безупречный механизм, который сам разъясняет, проверяет и исправляет.

– Тогда вы станете просто никому не нужны? И уж, во всяком случае, тогда тебе придется сдавать экзамен по кибернетике.

– Что?! – Эроальдо свесился со своей кушетки и посмотрел вниз, на кушетку, где лежала жена. Лидия погрозила ему пальцем.

– Сейчас же отодвинься… Ты что, хочешь и кровать сломать? И, пожалуйста, ложись с краю. Знаешь, этот твой

Гольденкац мне совсем не нравится. Ведь если примут его систему, министру ничего не стоит уволить всех вас или почти всех и при этом сэкономить на жалованье, слышишь? Почему ты молчишь?

– Пожалуй, ты права! И тогда министерство больше не пошлет нас в Пайдею придумывать новые карточки и кинопоэмы… а жаль, там вкусно кормят и такой чистый воздух! Верно, лучше совсем не упоминать об этом Гольденкаце…

– Вот и отлично. Ну, а теперь спи, Дино. Послезавтра тебе ехать в Рим, в почтовом поезде. А это опасно, да и дорога дальняя, целых шесть часов.

– Да еще в поезд всегда набиваются крестьяне, а на них микробы кишмя кишат. Эти невежды просто одержимы манией путешествий, а то, что они разносят заразу, никого не волнует. Мы в обязательном порядке делаем дезинфекцию ежедневно, а они ее вообще никогда не делают.

– Но, может быть, в поезд пускают только после дезинфекции? Во всяком случае, тебе нечего бояться, поверь мне, все будет хорошо.

– Ты так думаешь? Впрочем, иногда предчувствия тебя не обманывают. Должно быть, в тебе есть дар телепатии.

– Ну, хватит, Дино, ни слова больше о конкурсе.