Безжалостное правление

— Краткая версия такова: пока Николай сидел в тюрьме, Сергей, младший Жуков, стал устанавливать свой контроль в Петербурге. Он воюет с бандами за большие территории и монополизирует нелегальную торговлю оружием в городе. Он дерзок, но опрометчив. Это такое дерьмо, которое легко может перерасти в полномасштабную войну между бандами.

— А брат?

— Говорят, что Николай — мозг, а Сергей — мускулы. Теперь, когда Николай на свободе и возвращается к своей роли пахана, между братьями определенно есть напряжение.

— Борьба за власть всегда делает вещи интересными, — комментирую я. — Может быть, поэтому Николая не было на полуночной встрече с Анатолием, почему там был только Сергей. Есть еще какие-нибудь сведения об этой встрече?

Виктор издает разочарованный звук.

— Пока нет. Его окружение очень узкое. Никто не говорит.

— Продолжай копать. Какие бы дела у них ни были с Анатолием, это неправильно. — Я хмурюсь, наблюдая, как мои люди методично просматривают каждый контейнер. — У меня все еще есть подозрения по поводу задержки нашей последней партии.

Виктор смеется, как будто думает, что я сбился с пути.

— Все было в порядке; ни один из товаров не был подделан. — Он пожимает плечами. — Я не говорю, что этот человек святой, но задержки из-за плохой погоды — обычное дело для середины зимы.

— Может, это и так, но я знаю, что подсказывает мне моя интуиция. — Я одариваю его коварной ухмылкой. — И я нашел способ получить ответы на некоторые вопросы.

— И какой же? — Он натягивает на голову шапочку и выдыхает воздух в ладони.

— Использовать свое тело и обаяние, чтобы получить то, что я хочу.

Виктор застонал, но я не совсем шучу.

— Ты и твои гребаные планы, — ворчит он. — Что у тебя на уме?

— Мы видим только журналы отгрузок, которые присылает нам команда Анатолия. У меня есть инсайдер в компании, который вышлет нам оригиналы. Без вопросов.

— В чем подвох?

— Я должен пойти на свидание с Катериной Петрович. — Я скрипнул зубами. — В оперу.

Виктор проводит костяшкой пальца по челюсти.

— Серьезно? Ты в опере? Не вижу ничего такого.

— Ну да, время от времени нам всем приходится чем-то жертвовать.

Катерина присылает мне кокетливые сообщения с того самого вечера, когда мы познакомились на званом ужине у Ивановых. Я игнорировал их, не проявляя к ней абсолютно никакого интереса, но недавно мне пришло в голову, насколько я был недальновиден. Катерина работает в семейном бизнесе — у нее есть доступ ко всем видам информации о компании.

Поэтому я предложил ей сделку. Я сказал ей, что потерял журналы отгрузки, которые нам прислали, и чувствую себя слишком большим тупицей, чтобы просить людей Анатолия прислать их снова. Она согласилась прислать мне копии всего, что я захочу, если я свожу ее на Кармен в Большом театре в эти выходные. Господи, помоги мне.

Виктор качает головой, но не может подавить веселой ухмылки.

— Ты уверен, что это хороший план? Катерина может неправильно понять.

— Нет, ей не нужны серьезные отношения. Она просто хочет, чтобы ее видели на моей руке и чтобы она трахалась с мужчиной с татуировками Братвы. — Не то чтобы я ее трахал.

На самом деле, единственное светлое пятно во всем этом — то, что Лиза будет в опере с Анатолием. Я ничуть не против, если она почувствует укол ревности, увидев меня с другой женщиной.

Виктор подмигивает и хлопает меня по спине.

— Желаю тебе удачи. — Его улыбка сходит на нет, когда что-то вдалеке привлекает его внимание. — Что это за хрень?

Мы оба вглядываемся в ночь и замечаем темный фургон без номерных знаков, бесшумно проезжающий в тени грузовых контейнеров.

— Незваный гость.

В считанные секунды я нащупал на поясе пистолет. Нацелив пистолет, я стреляю в фургон, и треск выстрелов эхом разносится по порту.

Фургон дергается, но затем внезапно взревывает двигателем и несется вперед. Боковая дверь распахивается, и оттуда появляются люди в балаклавах, которые открывают огонь по нашим операциям.

— Черт, это засада! — кричу я, когда наши люди подхватывают происходящее, достают оружие и открывают ответный огонь.

Мы бежим вниз по корабельной лестнице, наши ботинки звенят по металлу. Пули летят в обе стороны. Один из наших парней падает, зажимая плечо.

Дверь фургона захлопывается, и фургон с визгом шин мчится к воротам. Наши люди продолжают стрелять, но фургон врезается в ворота, металл сминается и разлетается на куски.

Виктор ругается, ударяя кулаком по ящику, пока мы смотрим, как задние фонари исчезают вдали.

— Черт побери! — рычу я, задыхаясь. Мой пульс учащен, ярость кипит.

Если у кого-то есть для нас послание, они должны передать его как настоящие мужчины. Заявить о своем присутствии, а не устраивать анонимную стрельбу в темноте ночи.

Виктор разговаривает по телефону, отдавая приказ своим хакерам использовать спутниковые снимки для отслеживания удаляющегося фургона. Положив трубку, он смотрит на меня, чтобы узнать, куда ехать.

Я сворачиваю шею, напряжение завязывается узлом в плечах и спускается по спине.

— Мы найдем ублюдков, которые это сделали, — приказываю я сквозь стиснутые зубы. — И убьем всех до единого.

29

Лиза