Безжалостное правление

Я хватаю ее за запястье и притягиваю к себе.

— В этом нет ничего такого, чего бы ты не видела раньше, — шепчу я ей в губы. — Только на этот раз ты можешь свободно прикасаться.

— Соблазнительно. — Ее голос дразнит. — Но сначала мне нужно поработать.

Это не мешает ей наклониться и захватить мой рот в глубоком, волшебном поцелуе. Я готов притянуть ее к себе на колени и овладеть ее ртом, но она останавливает меня, положив руку на мою голую грудь.

— У нас еще есть на это время, — обещает она.

Я качаю головой, пытаясь вернуться на землю, пока она роется в аптечке.

Она изучает мое плечо.

— Похоже, это рана.

— Откуда ты знаешь, как все это делать? — спрашиваю я, пока она умело промывает рану физраствором, а затем наносит дезинфицирующее средство. — Твоя семья даже не Братва.

Она кривит губы.

— Да, но мой отец попадал в неприятности. Из-за пристрастия к алкоголю и азартным играм он не раз возвращался домой с ранами куда хуже, чем эта. — Она покачала головой, нахмурив свое красивое лицо. — Можно подумать, он чему-то научился.

— Зависимость есть зависимость. От нее нелегко отказаться.

— Верно. И нелегко остановиться, когда твоя жена настаивает на том, чтобы деньги поступали в семью, несмотря ни на что. Если бы моя мать действительно хотела, чтобы мой отец очистился, она бы помогла. Вместо этого она продолжала настаивать на том, чтобы он играл больше, чтобы окупить свои потери. Но это никогда не помогало.

— Вот почему твоим родителям нужно, чтобы ты вышла замуж за богатого. Чтобы удержать их на плаву. — Горечь подкатывает к горлу, когда я думаю обо всем том дерьме, через которое семья Лизы протащила ее ради своей выгоды, никогда не думая о том, что лучше для нее и ее жизни.

Ее рот сжимается, и она некоторое время молчит.

— Семьи — сложная штука, но все, что я делаю, я делаю для Софии. Мои родители сами застелили свою постель.

Выражение ее лица говорит о том, что ее терпению пришел конец, когда речь заходит о ее родителях.

Я резко выдыхаю, когда она протирает мое плечо дезинфицирующим средством.

— Извини, эта часть всегда болит, — пробормотала она.

— Мне нравится боль, — шучу я. — Делай, что должна.

— Тебе нужно наложить несколько швов, — говорит она, уверенной рукой вдевая нитку в иголку. — Хочешь водки?

— Нет, я уже выпил. Это не первый раз, когда мне накладывают швы без анестезии. Помогает то, что медсестра пиздец горячая. — Я тянусь вниз и глажу ее попку.

Она с усмешкой отмахивается от моей руки.

— Веди себя хорошо. — Она наклоняется, ее руки тверды, когда она прокалывает кожу возле раны и с точностью протягивает нить.

— Кто мог напасть на тебя? — спрашивает она, сосредоточившись на своей задаче.

— Я работаю на самый могущественный синдикат в России. Выбирай сама.

— Вот так. — Лиза сосредоточенно завязывает последний стежок. Восхитительно, с какой серьезностью она взялась за дело, сосредоточенность вырисовывается в борозде между ее бровями. Когда она заканчивает, то отходит назад и любуется своей работой. — Должно зажить хорошо. Тебе повезло, что это был всего лишь осколок стекла.

— Нам обоим повезло. — Я поднимаюсь и притягиваю ее к себе. — А теперь нам обоим очень повезет.

Ее глаза темнеют, когда она улавливает мое намерение. Я думал, что у нее сдадут нервы, но когда она наклоняется и закрывает расстояние между нами, ее поцелуй становится голодным и настойчивым.

Я прижимаюсь бедрами к ее бедрам, нуждаясь в трении. Она чертовски хороша. Но она была бы намного лучше, если бы мы были голыми.

Я отстраняюсь от нее ровно на столько, чтобы сбросить штаны и отбросить в сторону трусы-боксеры. Затем мой рот снова оказывается на ее, когда она проводит пальцами по моей упругой груди и прессу, вызывая у меня глубокий стон. Мне нужно больше.

— Ты выглядишь как богиня в красном. — Я снимаю платье с ее тела.

Она смеется и приникает к моему рту в медленном эротическом поцелуе.

— Черт. Зачем это было нужно? — прохрипел я. — Не то чтобы я жаловался.

— Просто потому что.

Я поднимаю ее, направляя к краю мраморной раковины. Она раздвигает ноги, и я делаю шаг вперед, погружая руку в ее волосы и притягивая ее рот к своему. Она издает звук потребности из глубины горла, и я отстраняюсь, чтобы поцеловать и пососать нежную кожу вдоль нижней части ее челюсти. Мой напряженный член прижимается к ее киске, задерживаясь там.

Всего один толчок, и я погружусь в ее влажный жар. Я буду первым мужчиной внутри нее, возьму то, что принадлежит мне.

— Ты уверена? — Я дышу на ее кожу.

— Да, — задыхается она.

— Умоляй об этом.

Ее глаза широко раскрываются, и она смотрит на меня так, будто я только что заговорил на другом языке.

Я провожу кончиком члена по всей длине ее щели, уделяя особое внимание ее клитору.

Она издает сладострастное шипение.

— Роман, пожалуйста.

— Что "пожалуйста"?

Ее рука зарывается в мои волосы, она берет их в кулак и тянет. Черт, как же это приятно.

— Ты знаешь, чего я хочу, — скулит она.

— В Лондоне я сказал, что не буду трахать тебя, пока ты не будешь умолять меня. — Я втягиваю ее нижнюю губу в рот, слегка касаясь зубами ее нежной кожи. — Я серьезно.