Безжалостное правление

Я кручу рукоятку ножа внутри нее, и она стонет, как будто это рай. Черт. У нее действительно есть ножевое пристрастие. Неожиданно, но определенно желанно.

— Ты намочишь эту рукоятку своими соками, а потом вылижешь ее дочиста, — инструктирую я ее.

Это все, что требуется, чтобы привести ее в чувство. Ее глаза затуманиваются, а голова откидывается на шею, когда оргазм накатывает и захлестывает ее тело.

Я делаю несколько мягких толчков, позволяя ей пережить последствия, а затем вытаскиваю его. Лезвие блестит в моей руке, когда я предлагаю ей облизать рукоятку, поглаживая ее по полным губам. Она задирает подбородок и встречает мой взгляд, проводя языком по рукоятке, прежде чем глубоко засосать ее между губами.

Ну, трахните меня. Я издаю стон, мой член тверд как никогда.

— Не могу дождаться, когда смогу просунуть свой член в твое горло, — объявляю я. — Ты собираешься принять его как хорошая маленькая шлюшка, которой я тебя знаю?

Ее плечи напрягаются, и она с треском отпускает рукоятку ножа.

— Прости. Мне это не нравится — использовать свой рот.

Мои плечи напрягаются, когда я провожу пальцем по ее щеке.

— Что он с тобой сделал?

Она моргает и качает головой, давая понять, что это не то, что она хочет обсуждать. Но когда-нибудь я узнаю от нее эту историю.

Мне чертовски не нравится, что Анатолий все испортил для нее. Это еще одна причина выпотрошить его, как рыбу, когда придет время, а я не сомневаюсь, что это время придет.

Я сжимаю ее челюсть, наклоняя ее красивое лицо к себе.

— Поверь мне, milaya, тебе понравится со мной. — Я нежно целую ее. — Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо.

— Похоже, ты точно знаешь, чего хочет мое тело, даже больше меня. — Она закатывает глаза в притворном отчаянии. — В этом-то и проблема.

Я легонько провожу зубами по коже ее шеи.

— Это не должно быть проблемой. Значит, это "да"? — спрашиваю я.

Лиза поднимает плечо.

— Это зависит от обстоятельств. У тебя есть Wi-Fi?

Я смеюсь.

— Да, у меня есть Wi-Fi. Не терпится посмотреть Netflix?

Она не может скрыть улыбку, растущую на ее губах.

— Что-то вроде этого. Всего несколько дней, — шепчет она. — Это все, что я могу тебе дать.

Это мы еще посмотрим.

38

Лиза

Мы уже на полпути к домику Романа, когда я понимаю, что мне нужно позвонить Софие. Оставить родителей в неведении меня не беспокоит, но я не могу поступить так же со своей сестрой. Я не смогу рассказать ей обо всем, но из всех людей она заслуживает знать, что со мной все в порядке.

Это должно было прийти мне в голову раньше, но мои мысли были заняты размышлениями о том, не приняла ли я только что лучшее или худшее решение в своей жизни. Хотя, похоже, у меня не было особого выбора. Роман уже привел все в движение, когда разговаривал с Анатолием.

С тех пор как мы сели в машину, я не переставала бросать на него взгляды. Он такой красивый, с точеными чертами лица и выемкой на подбородке, и ближайшие несколько дней я могу притворяться, что он мой.

С тех пор как я согласилась уехать с ним, в моей груди поселилось незнакомое чувство. Оно напоминает то, что описывала Кира, когда влюбилась в Максима, — трепет, когда он рядом, и электрический заряд от его прикосновений.

Но с Романом все по-другому. Есть что-то восхитительно эгоистичное в том, чтобы спрятаться от всего мира и проводить дни, укутавшись в мужчину, который меня так привлекает, что единственное, о чем я думаю, — это раздеться, как только мы останемся наедине.

Черт бы его побрал. Не знаю, что за магию с членом Роман на меня наложил, но я действительно нахожусь под его чарами.

Его глаза останавливаются на мне.

— Чему ты улыбаешься?

Как только он об этом заговорил, я осознала, что на моем лице появилась большая, глупая ухмылка.

— Тому как ты сводишь с ума.

Он поджимает губы.

— Меня обвиняли и в худшем.

Роман останавливает машину с темными тонированными стеклами и номерными знаками, которые, по его словам, невозможно отследить, — и заезжает на заправку где-то на тихом участке шоссе.

— Оставайся здесь. — Он выходит из машины и запирает за собой двери, его пистолет спрятан за пояс. Он тщательно осматривает заправку, чтобы убедиться, что за нами не следят, — эту предосторожность он соблюдал на протяжении всей нашей поездки. Он также настаивает на том, что нам не нужна дополнительная охрана в том месте, куда мы направляемся, утверждая, что оно неизвестно никому, кроме избранных.

Когда он, наконец, удовлетворен, то подходит к пассажирской стороне и открывает мне дверь.

— Туалет вон там. — Он указывает на одну сторону заправки. — Я заправлю бак и подожду тебя прямо здесь.

Я начинаю проталкиваться мимо него, но он останавливает меня, положив руку на мою руку.

— О чем ты думаешь, milaya? Ты ведь не передумала?

Мне трудно выразить свои мысли словами. Я так долго хранила в себе столько секретов, что мне кажется, будто я потеряла способность быть правдивой.

— Просто нервничаю, вот и все.

Нервничаю, что потеряю свое сердце из-за тебя.

Он слегка улыбается и проводит ладонью по моей щеке.

— Ты веришь, что я буду беречь тебя?

— Да, — честно отвечаю я.