Безжалостность твоей любви (СИ)

- Её друзья тут, – Гарри сам удивился, что ответил столь быстро. Даже не думая, даже и не особо понимая, когда он сам успел заметить точное местоположение тех раздражающих его приятелей своей сестры.

И это походу удивило ни его одного. Карий взгляд Брианны наполнился недовольством, когда девушка издала едва озвученное фырканье при упоминании друзей ненавистной для неё девушки. Зейн же замер со своим телефонам в руках, но не решаясь одарить своего приятеля удивлённым взглядом, он продолжал всматриваться в монитор своего мобильного и размышлять о чём-то своём.

Все выглядели настороженно. Но Стайлсу было плевать. Потому что... Ему в принципе всегда было плевать.

Мнение чужих его не волновало. Вообще не волновало. Даже если он захочет сделать что-то совсем необдуманное и глупое, он не станет опасаться от совершения этого поступка всего-лишь из-за какого-то глупого страха быть осуждённым своими друзьями.

Это ведь его жизнь, не так ли? Почему он должен заботиться о мнении того, кто к его жизни почти никаким особым счётом не относился?

- Не думаешь же ты, что твоя сестрёнка вновь вляпалась во что-то не слишком приятное? – спокойным тоном поинтересовался Зейн, слегка изогнув свои брови при любопытном для него вопросе.

Гарри же сохранил невозмутимое выражение лица. Парнем была замечена слегка рассерженная реакция Брианны на проведение всего этого разговора, но мысли о блондинке мгновенно исчезли из его головы вновь предоставляя место его, так называемой сестре.

- Ладно, – раздражительный вздох и Стайлс нахмуренно облокотился на спинку своего стула, – разберусь с этим позже.

Зейн лишь вновь безразлично пожал плечами, а Брианна довольно усмехнулась.

А взгляд же взволнованного шатена прошёлся по сидящим напротив него ребятам. По Элле, прижавшейся к плечу Найла и что-то радостно говорившей ему, и по саму блондину, который с самодовольной ухмылкой шептал что-то своей симпатичной собеседнице и это «что-то» явно было пикантной темой для их разговора.

А вот Даниэль, в отличии от всех сидящих за этих столом, вообще сидел без какого-либо дела. Просто сидел и смотрел в одну сторону. Странно. Для данного парня это было слишком необычно.

Но Гарри было всё равно.

Мысли совсем никаким образом не складывались вокруг поведения его знакомых друзей и всё, к чему клонились размышления Стайлса, было вчерашнее признание, совершённое в сторону его близкой родственницы. Стефани Стайлс.

Девушки, которая забивала его голову уже достаточно упорно.

И неужели эта девчонка решилась сегодня игнорировать его местоположение? Она посчитала правильным избегать его на территории школы?

Неверный выбор, Стефани. Ведь Стайлс. Он готов был найти её, где угодно.

Усталый взгляд упал на несколько раскрытых страниц учебника, лежащих на столе и уже который час не позволявших мне просто с пребольшим спокойствием уйти домой сразу после уроков. Оказалось, что с учёбой всё было далеко от идеала, особенно если присмотреться к такому предмету, как алгебра, мучившая меня на протяжении достаточно большого времени.

Руки вновь скользнули по нужным страницам и мой взгляд тут же приковался к свойствам тригонометрических функций. Изучение этих формул и применение их на практике казалось слишком нереальной задачей для такой девушки, как я, но, увы, на данный момент у меня просто не было иного выбора.

Вновь издавая усталый вздох и пробегаясь внимательным взглядом по основному тригонометрическому тождеству, я уже который раз успела пожалеть, что учёбе так удачно было позволено задержать меня в просторах школы на не такое уж и маленькое время. Сразу после окончания школьных занятий пришлось сидеть именно здесь, в скучной, но довольно уютной библиотеке, и даже после потери некоторого времени я всё равно не могла уйти отсюда со спокойной душой. Не могла, потому что эта тема по алгебре не была изучена до того хорошего состояния, чтобы все свойства и примеры отложились в моей голове с невероятно удачной позицией. А раз поставленная перед собою цель не была достигнута, значит придётся сидеть здесь до того, как я не получу необходимого результата. Поэтому следующий вздох был сделан более уверенным и я вновь вернулась к размышлениям о ненавистной мне математике, портить мою жизнь которой удавалось лучше возможного.

Прошло ещё где-то полчаса. Достаточное количество времени, чтобы всё окончательно начало валиться из рук, а вся усталость пронзительным толчком стала наполнять всё моё тело, отчего понимание важности скорейшего отдыха стало более чётко проявляться в сознании.

Я мельком взглянула на часы и, заметив местоположение небольших стрелок, с уверенностью приняла решение, что на сегодня всей учёбы было достаточно. Часы указывали пять вечера и это невольно подталкивало к тому, чтобы покинуть школьное здание побыстрее. Сидеть здесь всё равно было бессмысленно. Изнеможённость и моё плохое настроение просто выводили меня к бесполезному состоянию, делать что-либо в котором было глупо и явно напрасно.