Безжалостность твоей любви (СИ)

Почему это осознание потери близких мне людей стало так настойчиво впитываться в очертания моей сущности? Так пронзительно, до самых мурашек, до самой болезненно-восприимчивой правды.

Той самой правды, чей смысл заключался только в одном. В потери моих лучших друзей. В их окончательном исчезновении из моей жизни. И какого это терять близких людей? Какого это видеть их прямо перед собой и не иметь возможности разделить с ними всё то, что вас так неразлучно объединяло?

Это было слишком мучительно, чтобы смириться с таким ходом событий. И это было слишком болезненно, чтобы я в этот же миг своей жизни не осознала всей глупости своего недавнего поступка. Того выбора, с которым я решила смириться. С тем решением, что я посчитала для себя правильным.

Когда я решила для себя отдалиться от этого общества. Просто взять и разрушить между нами всё. Всё, что у нас было.

Но вот только теперь...

Я так жалела об этом.

Вырвать из своей прежней жизни неимоверно-важную часть и пытаться существовать без неё также счастливо и полноценно как раньше — невозможно.

Просто нет такой способности у человека — забыть всё. Мгновенно. Слишком резко и бесчувственно.

И именно поэтому, когда я спокойно села за своё место и медленно отвела взгляд от темноволосой девушки, мне стало безгранично жаль уничтожения нашей с ней дружбы или, проще говоря, я стала сожалеть, что так не вовремя забыла о нашем совместном присутствии на уроках химии. Ведь теперь смирение с этим фактом было очень неприятным. Даже, можно так сказать, затруднительным.

Все мысли невольно наталкивались на личность этой девушки. Все чувства беспрекословно относились к ней.

Сначала Лиам, теперь Одри.

Жизнь, казалось, давала понять только одно. Дружба с этими людьми — не то, без чего я могу прожить. И это понимание только больно въедалось под кожу. Только заставляло меня издавать нервозные вздохи.

Урок очень медленно подошёл к концу. Даже не смотря на то, что мне не было суждено просидеть на нём с самого начала, я всё равно в полной мере умудрилась ощутить всю его утомительную длительность и бесконечность, эффект который не отпускал даже сейчас.

Как только звучание звонка коснулось ушей, в душе заиграла небольшая радость и я мгновенно поторопилась собрать все свои вещи, надеясь покинуть столь пугающий моё состояние кабинет, как можно быстрее. Ощущение холода и пустоты продолжало играть в глубине души, отчего содеянные мною шаги всё также продолжали отдавать безжизненностью и медлительностью. Хоть и очень сильно хотелось поторопиться, но это, увы, не выходило.

Именно поэтому я лишь спустя минуту успела оказаться возле дверного проёма и, когда в моей душе заиграло большущее желание исчезнуть отсюда куда подальше, я неожиданно услышала резкий грохот позади себя. Подобное проявление звука заставило остановиться на том же месте и неторопливо обернуться назад, с интересом рассматривая причину озвученного шума. И стоило мне только поджать губы, как моим усталым глазам предстояло наткнуться на очень уж и непредсказуемую картину.

Кареглазая шатенка, спокойно наклонившееся к полу, держась при этом за угол парты, постаралась дотянуться до раскинутых по ламинату вещей. Её руки уже успели дотянуться до края обёрнутых тетрадей, как я, неожиданно даже для самой себя, поспешила сама наклониться к полу и достать именно те принадлежности, которые и были нужны в этот момент темноволосой девушке.

- Давай помогу, – дрожащим голосом поспешила произнести я, прежде чем схватиться за поверхность толстого учебника.

Резкий холод, отдаваемый этим предметом, смог ненадолго удивить, но продолжая крепко удерживать его в своих руках, я замерла и внимательно присмотрелась к Одри, лицо которой оказалось точно в таком же беспристрастном положении.

Просто ни единой эмоции. Пустота. Такая пугающая и заставляющая ощущать боль. Именно ту самую боль, от которой внутри сжималось абсолютно всё.

Она не произнесла ни слова. Лишь надменным движением выхватила нужный ей учебник и, за долю секунды поместив его в сумку, выпрямилась в росте, после чего решительной походкой поспешила уйти. И это произвело слишком обескураженное впечатление. Такое резкое и болезненное, что я и сама не заметила, как осуществила громкий шаг в сторону девушки, отчего сама Одри настороженно остановилась. Я ощутила, как ей удалось заметить мою резкость. Я ощутила даже ту малозаметную особенность этой девушки, когда её плечи распрямлялись и спина шатенки приняла более ровный вид. Она была взволнована. И более того напряжена. Неужели не я одна ощущала себя столь ужасно в положении всей этой ужасной ситуации? Может, не только для меня это всё было сложно? Может, не только одна я страдала так сильно и так изнеможённо?

- Ты злишься на меня? – первый вопрос, пришедший в голову и так прерывисто слетевший с моих плотно-сжатых губ.

Волнение продолжало крепко впиваться в сущность моего разума. Продолжало также беспрерывно сводить с ума.