Безжалостность твоей любви (СИ)

А значит и все должны быть счастливыми. Особенно её подруга. Ведь теперь, пребывая в таком возвышенном состоянии, Одри ещё больше стала желать видеть Стефани счастливой. Видеть её улыбчивой и той, какой она её знала всю свою жизнь.

- Мы должны помочь ей, – уверенно заявила Одри, взглянув сквозь скользящие слёзы на человека, которым так дорожило её сердце.

И тот понял её мгновенно. Наклонился к лицу, прислонился щекой к её щеке и сказал то, что ей было нужно услышать.

- Мы поможем, — пообещал Пейн. – По-другому и не может быть.

Смущённо улыбнувшись, Одри почувствовала, что со временем всё больше начинает в это верить.

От лица Стефани

Многие считают, что у такого чувства, как боль, тоже есть свои границы. Что не бывает такого невыносимого мучения, которое не смог бы пережить каждый из нас. Что страдания есть в каждой человеческой жизни и что не сталкиваться с ними невозможно.

Я, наверное, пролежала в одной кровати уже целый день. Внутри было такое равнодушие ко всем жизненным факторам, что я просто лежала и позволяла себе думать обо всём, что только появлялось в голове.

Я лежала и смотрела в одну точку.

Пустота. Вот, что сковывало и отображалось в глазах. Вот, что стало всем моим существом и стало заполнять пространство моей души всё больше и больше. Вот, что стало частью всей меня.

Лиам и Одри не могли этого выносить. Двое моих друзей, слишком прекрасных и преданных мне, каждый час появлялись в этой комнате и пыталась заметить хотя бы какой-нибудь прогресс моего депрессивного состояния. И каждый раз их настигало разочарование.

Потому что чем больше проходило времени, тем страшнее я начинала себя вести.

Всю пятницу им приходилось слышать мои крики и вопли. Тогда Одри сидела и каждую минуту повторяла слова утешения, а Лиам же просто старался поддерживать своим присутствием. Моя истерика тогда была на грани своей импульсивности, поэтому сдерживать всплески эмоций было слишком неосуществимой задачей для моего душевного состояния. Я тогда отдавала слезам всю себя, надеясь вытеснить этим способом всю свою боль. Я кричала, билась, делала всё, чтобы уничтожить внутренние терзания души.

Агрессивные методы действительно помогали. На мгновение. На пару секунд, когда разум полностью отдавался своей злости. А затем всё начиналась сначала.

Пару раз по такому порядку, но потом, в какой-то резкий миг, всё окончательно стало пустым. Настолько опустошённым, что даже исчезла злость.

Наверное, это новое состояние было страшнее предыдущего. Наверное, этот всплеск эмоций был тем, что наводило ужас в более проявленной форме.

Наступила тишина. Слёзы перестали течь. Глаза перестали блестеть ярким светом, а тело с резкостью перестало проявлять приступы агрессии.

Я не могла двигаться. Мне удавалось лишь лежать на поверхности мягкой кровати и смотреть в одну точку, даже не замечая столь сильной продолжительности своих действий. Мне удавалось грустить, думать, пытаться чувствовать, но двигать телом — нет.

Просто было тихо внутри, а это непроизвольным действием отображалось наружу.

И теперь мне не было больно. Теперь мне было всё равно.

Это прекратилось в воскресенье утром. Просто вдруг стало легче и я ощутила, что становится свободнее дышать, что я могу пошевелить кончиками пальцев. Я проснулась и взгляд стал замечать природу за окном, своё отражение в зеркальном стекле и то, что раньше было скрыто иными познаниями души. Я стала видеть мир. Тот самый мир, где я жила семнадцать лет, где были мои друзья, где было всё, что меня волновало прежде.

Я заметила просторы комнаты, опустошённые чашки на своём столе я заметила заботу, которую мне оказывали целых два дня. Я вдруг просто поняла, что я нужна некоторым людям. Что обо мне заботились, что меня продолжали любить. Что от меня не отвернулись, а это было тем, что смогло меня спасти.

Когда есть надежда, тяжело избавиться от желания сдаться. Когда есть вера, ты не можешь отвернуться от своей цели.

И это утро было прекрасным. Я могла ходить. Боже мой, представляешь, я даже сделала пару шагов! Я могла прикоснуться пальцами к дверям, я могла поворачивать голову и смотреть по сторонам. Это просто казалось невероятным. Ведь как, как я смогла так быстро прийти в себя?

Я уже словно опять стала живой. Не куклой без души и эмоций, а человеком, у которого есть возможность испытывать какую-то радость. У кого пустота стала испаряться, у кого стала расцветать душа.

Я тут же закрыла глаза и насладилась этими мгновениями.

Неужели всё закончилось? Боль — её нет. Пустота — она исчезла.

Я вновь стала той, кем была. Я просто вернулась.

А это возвращение лучшее, что можно было испытать в ближайшее время. Эта радость самое удивительное, что было внутри меня за последние дни.

Я чувствую. Я действительно могу теперь чувствовать.

И это то, что, правда, важно. Это то, что может вновь заставить хотеть продолжать жить.

Ведь всё закончилось, Стеф. Депрессия, боль, истерика — твоя душа свободна от этих переживаний. Всё прекратилось. Теперь легче. И это самое главное.