Безжалостные боги

Костя озадаченно посмотрел на нее.

– Предлагаю не устраивать допросов, а обменяться информацией.

– Я думал, мы просто поговорим, – заметил он.

– Может, так и было бы, вот только ты слишком категорично воспримешь все, что я тебе скажу.

– Нет…

– Все гораздо хуже, чем ты думаешь, Костя. Наверно, даже хуже, чем ты можешь себе представить. Так что твой допрос ничего не даст. Но я готова все рассказать, если ты согласишься меня выслушать.

– Конечно, соглашусь, – без колебаний выпалил он.

– Но ты тоже должен будешь ответить на мои вопросы.

Костя кивнул, явно не понимая, что она хотела от него услышать. А потом с мрачным видом слушал, пока Надя объясняла, почему отправилась в поездку с Серефином. Правда, она не стала упоминать вторую причину, по которой отправилась в Соляные пещеры. Но, как только она собралась спросить о подвеске и Велесе, кто-то осторожно и тихо постучал в двери. Они с Костей удивленно переглянулись, а Париджахан направилась открывать.

Через мгновение раздался удивленный вздох и звук падения. Надя вскочила на ноги, чтобы посмотреть, что происходит, невольно стиснув в руке кружку чая, но тут же замерла, когда узнала голос, что-то быстро говоривший на транавийском.

15 Серефин Мелески

«Никто не знает, с каким пренебрежением Лев Милехин относился к богам. Никто не знает, что случилось, когда он отправился к Болагвое. Но все знают, что он вернулся оттуда, получив благословение от другого бога, а не того, что покинул его. И что он больше никогда не произносил и слова».

Книги Иннокентия

Серефин резко проснулся от мучившего его кошмара, но тут же понял, что тот продолжался и наяву. А он сам все еще находился в проклятом лесу.

Но хотя бы радовало, что ночь закончилась. Вокруг еще царила темнота, и сквозь густые кроны пробивались редкие проблески света, а между деревьями порхали и пели птицы, что приносило невыразимое словами облегчение.

Серефин устал, проголодался и, конечно же, не хотел и дальше оставаться на этой поляне, так что поднялся на ноги и отправился в путь. Пробирающий до костей ужас исчез. Сейчас лес казался… обычным. И Серефин вполне наслаждался бы прогулкой, если бы не пугающая мысль, что он никогда не сможет вернуться к друзьям.

А еще его не покидало смутное сомнение, что существо не лгало, сказав, что он больше не в Транавии. Но ему с трудом в это верилось, даже когда он вышел из леса к калязинской деревне.

«Как далеко меня закинула эта тварь?» – в ужасе подумал он. Быстро стянув с себя военный мундир, Серефин поглубже запихнул его в рюкзак, а затем потянулся, чтобы снять перстень с печаткой, но, ощутив под пальцами прохладный металл, замер. Ему казалось неправильным снимать кольцо, хотя он понимал, что это смертельно опасно. Серефина вполне мог выдать и акцент. Конечно, он понимал, что стоило обойти жилье стороной, но у него не осталось сил сопротивляться усталости и голоду.

Зима сурово потрепала и причинила немало бед деревне. На полях уже должны были появиться первые всходы, но холода не отступали, не давая крестьянам приступить к земледелию. Здания, мимо которых он проходил, выглядели обветшалыми, а соломенные крыши – тонкими и прохудившимися. Это место напоминало обнищавшие деревни Транавии, но Серефин старался не поддаваться чувству сожаления.

Война не жалела никого.

Пока Серефин шел по деревне, то заметил несколько странных взглядов, брошенных в его сторону, поэтому едва не расплакался от облегчения, заметив на пути таверну. Это означало, что здесь часто бывали путешественники, и крестьяне уже привыкли к ним, даже если они им не нравились.

Он надвинул шапку пониже, чтобы посильнее скрыть шрам на лице, хотя и понимал, что его уловки бесполезны. Такие шапки шили только в Транавии, что само по себе привлекало внимание.

Войдя в здание, Серефин порадовался возможности скрыться с глаз крестьян, даже если и предстояло встретиться лицом к лицу с теми, кто находился внутри. Помещение наполняло тепло от горящего в центре очага. А в нос тут же ударил резкий землистый запах сушеных трав, развешанных на стене. Он никогда не понимал, зачем это делали, но сейчас почти не обратил на это внимания. Серефин устал и оказался посреди вражеской страны, так что любой встречный мог понять, что он транавиец, и тогда… Что? Его повесят? Отдадут войскам? Что ж, наверное, для него это стало бы лучшей участью.

Он сожалел, что рядом с ним не было Кацпера. Его друг и помощник мог бы оказаться полезным в тысячах мелочей, но главным образом потому, что прекрасно разбирался в бытовых вопросах. Они никогда раньше не попадали в подобную ситуацию, но Кацпер прекрасно умел находить подход к людям и заставлять их делать то, что ему необходимо. А еще вполне убедительно мог притвориться калязинцем.