Безжалостные боги

Его светлые глаза опасливо встретились с ее глазами. Надя сжала кулак.

Но Рашид тут же схватил ее за руку.

– Не вздумай. Швы могут разойтись.

– Больше всего мне сейчас хочется врезать ему по его дурацкой морде. Не лишай меня этого удовольствия, Рашид, – ответила Надя, игнорируя занывший бок.

– Швы? – осторожно спросил Малахия.

При звуках его голоса Наде показалось, что в комнате не осталось воздуха. Он же стоял и ковырял кутикулу, не обращая внимания на то, что на правой руке кровоточили пальцы. А затем едва не согнулся от приступа кашля. Сейчас Малахия выглядел в точности как парень, который убедил ее в том, что ему не все равно, а затем швырнул ей все свои обещания в лицо. Да как он посмел вернуться и вести себя так, будто ничего не произошло и их связывает лишь та уютная странная дружба? Вот только все это оказалось ложью.

– Они появляются, когда пронзаешь человека десятью отравленными когтями на пальцах, – побледнев, выпалила Надя.

– Когтями на пальцах, – озадаченно повторил он и медленно сжал руки в кулаки, но не для того, чтобы напасть, а чтобы защититься.

На его лице мелькнула паника, сменившаяся умоляющим взглядом, который он направил на Париджахан. Но аколийка лишь на шаг отступила к Наде. При виде этого жеста преданности ей паника на лице Малахии проявилась еще отчетливее.

– Что я натворил? – медленно спросил он.

Надя усмехнулась, подавляя желание закатить глаза. А Рашид нахмурился. Малахия больше не прислонялся к двери и выглядел так, будто вот-вот рухнет на пол.

– Ты ведь хотела, чтобы он пошел с нами, – сказал аколиец Наде.

– Да, но при этом не говорила, что прощу его, – ответила она.

Малахия вздрогнул, словно Надя ударила его. Она смотрела, как он попытался подавить беспокойство, но… ничего не вышло. Судя по тому, что он принялся грызть заусеницу. Вот только ей такое поведение показалось странным и неискренним.

– Малахия…

Он вздрогнул при звуках своего имени, а его глаза на мгновение закрылись.

– Что последнее ты помнишь?

Малахия нахмурился, а затем медленно покачал головой. Костя отошел назад и прислонился к другим дверям, излучая жгучую ненависть.

– Я очнулся в пещере, – сказал Малахия. – До этого помню Гражик. И собор. Я… иногда всплывают обрывки других воспоминаний, но…

– После событий в соборе прошло шесть месяцев, – перебила она.

Малахия снова покачал головой и провел рукой по волосам. Его пальцы зацепились за кусочек кости, закрепленной на одной из прядей между двумя золотыми бусинками, и это еще больше расстроило его.

– Что ж, – тихо сказал он. – Подобного я не ожидал.

– Потому что ты идиот, – фыркнула Париджахан.

На лице Малахии появилась слабая улыбка. Его взгляд скользнул к Наде, но наткнулся на ожерелье. А лицо тут же побелело.

– Я не…

– Осуществил свой грандиозный план? Нет, – с резкими нотками в голосе перебила она. – Или да? Кто знает. Нам нужно поговорить.

– Хорошо, – ответил он таким тоном, словно предпочел бы заняться чем угодно, лишь бы избежать этого.

– Но сначала тебе нужно привести себя в порядок, – встряла Париджахан и затащила его в комнату. Казалось, до того момента, как аколийка взяла его за руку, его и не волновало, в каком состоянии он находился.

Рашид тут же отправился топить баню, и Малахия поспешил вслед за ним, явно желая оказаться подальше от Нади. Ведь какая бы сильная злость ее ни съедала, она чувствовала еще и боль. Потому что скучала по нему. И сейчас он оказался прямо перед ней, на расстоянии пары шагов, но Надя не могла позволить себе вновь сблизиться с ним. Он лгал ей и пытался уничтожить ее богов ради каких-то недостижимых идеалов. К тому же она не знала, кто он сейчас, и все время вспоминала о чудовище, скрывающемся во тьме.

Почувствовав, как тело начало сотрясаться от сильной дрожи, Надя обхватила себя руками. Чудовище, с которым она целовалась. Правда, он этого не помнил. И этот акт предательства своих богов ей придется пережить самой. В одиночку. И забыть о случившемся придется тоже самостоятельно. Так что можно считать это прощальным поцелуем.

Париджахан посмотрела через плечо Нади на Костю.

– Не лезь к нему, – предупредила она.

– Надя… – Костя повернул ее к себе лицом.

Гнев, растерянность и недоумение отражались на его лице.

– Он был моим другом, – хриплым голосом призналась Надя. – Но кое-что произошло, и наши отношения испортились. Но мне все еще нужна его помощь в одном деле. Мне необходимо сделать кое-что важное. То, что поможет все исправить. Но я не смогу сделать это без него.

– Не понимаю, – нахмурившись, пробурчал Костя.

– А я не знаю, смогу ли объяснить тебе все, чтобы ты понял, – прошептала она.

Между ними повисло тягостное молчание, но через пару мгновений Костя недовольно фыркнул и, по очереди обойдя девушек, направился к двери и вышел под дождь.

Надя закусила губу, стараясь сдержать слезы.

– Не ожидала, что это окажется так сложно.

– Хочешь, я поговорю с Константином? – спросила аколийка.

– Спасибо за предложение, но нет. Я поговорю с ним сама. Когда он остынет, – ответила Надя, хотя и сомневалась, что Костя сможет успокоиться.

– И…