Безжалостные Фейри (ЛП)

Это был парень, который мучил меня неделями, и он явно собирался вернуться в режим мудака после сегодняшнего вечера. Но что-то в этой милой версии Дариуса продолжало притягивать меня, несмотря на мои сомнения.

— Давай, давай догоним остальных и вернемся в Академию, — настаивал он, снова предлагая мне руку.

Гнев, который поднялся в нем минуту назад, казалось, прошел, поэтому я осторожно взяла его за руку, и мы пошли по подъездной дорожке прочь от его семьи.

— Осторожнее, — поддразнила я. — Кто-то может подумать, что мы даже не ненавидим друг друга, если ты не отпустишь меня в ближайшее время.

Мы добрались до края лужи света, которая освещала фасад его дома, и он увлек меня в темноту за ним.

— Я никогда не говорил, что ненавижу тебя, — пробормотал Дариус глубоким голосом, когда развернул меня лицом к себе.

Я посмотрела на его поразительное лицо, лунный свет высветил его сильную челюсть и на мгновение привлек мое внимание к его рту.

— Ну, мне действительно жаль тех, кого ты ненавидишь, — пробормотала я, вырывая руку из его хватки. Мгновение он сопротивлялся, как будто хотел удержать меня, но сдался, когда я потянула немного сильнее.

— То, что я сделал с тобой… Ты же знаешь, что в этом нет ничего личного, верно? — спросил он.

Я смотрела на него несколько долгих секунд, задаваясь вопросом, серьезно ли он верил в это лошадиное дерьмо или это было просто то, что он пытался мне продать. Я не была совсем уверена, что я там увидела, но определенно не купилась на его оправдания.

— Вот как ты оправдываешь это перед самим собой? — с горечью спросила я, наш маленький пузырь спокойствия по-настоящему лопнул теперь, когда мы стояли в холодном ночном воздухе.

Дариус заколебался, и я закатила ему глаза, достаточно драматично, чтобы свалить небольшое дерево. Я отвернулась от него, ища Ориона и звездную пыль, которые доставили бы нас обратно в Академию, но его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, прежде чем я смогла убежать.

— Значит, ты ненавидишь меня? — тихо спросил он, и по какой-то странной причине это прозвучало так, словно мысль об этом ему не понравилась.

Я заставила себя ответить ровным тоном, не сводя с него глаз, пока говорила.

— Нет, — сказала я, и проблеск облегчения промелькнул в его глазах, почти остановив меня на этом, но я не была настолько ослеплена им, чтобы дать ему свободу для всей его ерунды. — Чтобы ненавидеть тебя, мне должно быть не все равно до тебя. А мне на тебя насрать, — холодно сказала я.

Я стряхнула его руку с себя во второй раз и направилась к Дарси и Ориону. Он не последовал за мной, и я была рада. Потому что у меня было ужасное чувство, что это могло быть просто ложью.

 

Дарси

Доброе утро, Близнецы.

Звезды рассказали о вашем дне!

С событием, объединяющим вокруг вас много людей, вы скоро будете охвачены волнением. И это правильно: после того, как в проект, над которым вы работали, было вложено столько усилий, вы, наконец, обнаружите, что пожинаете плоды.

Если будете действовать осторожно, все будет идти гладко, но одно неверное движение может навлечь на вас гнев врагов.

Я сонно застонала, переворачивая свой Атлас, не совсем улавливая смысл. Я прищурилась в сторону окна, обнаружив, что темное небо смотрит на меня в ответ. После вчерашней вечеринки у меня раскалывалась голова, и мне снилось много снов о Лэнсе.

«Профессор Орион», исправила я в своей голове. Мне пришлось забыть об этом поцелуе, но, черт возьми, казалось, что он навсегда запечатлелся на моих губах.

Я выскользнула из кровати, расчесывая пальцами волосы. Я засиделась допоздна, обсуждая с Тори последнюю карту Аструма. Но все, что мы могли заключить, это то, что мы должны быть осторожны, приближаясь к Лунному Затмению, и надеяться, что на наши вопросы действительно будут даны ответы в этот день. Честно говоря, карты казались способом довести нас до безумия. Если Аструм знал что-то, что нам нужно было услышать, зачем он затеял эту запутанную игру, чтобы рассказать нам? Почему бы просто не изложить все ясно?

Когда я пришла в себя, то отогнала свои негативные мысли, и волнение зазвучало фанфарами в моем сердце. Была причина, по которой я проснулась так рано. И это была одна из лучших причин, которые я могла придумать, чтобы проснуться ни свет ни заря.

Я приняла душ и надела джинсы и кремовый свитер, натянув темно-синюю куртку для питбола, которая висела в моем шкафу с первого дня. На рукавах она была отделана серебряными полосками, а на спине того же цвета была напечатано «Академия Зодиак». Опустившись на колени, я отодвинула одежду, которую сложила на дне шкафа, и достала бумажный пакет, в который завернула фикалиями Гриффона.