Безжалостные Существа (ЛП)

— Продолжай. Скажи мне, что ты меня не хочешь. Скажи, что больше не хочешь меня видеть. Скажи мне любую ложь, какую захочешь, но твоя сладкая киска скажет мне правду. Твои грёбаные трусики уже насквозь промокли.

Мне хочется кричать от отчаяния.

И только потому, что он прав.

Когда Кейдж снова касается моих губ, я издаю стон ему прямо в рот. Он издаёт ответный рык. Кейдж глубоко целует меня, потирая рукой мои трусики, пока моё тело не берет верх, и мои бёдра не начинают двигаться в такт движениям его пальцев.

Щеки горят, тело дрожит, я шире раздвигаю бёдра и покачиваюсь по мановению его руки.

Он сексуально произносит мне на ухо:

— Ты хочешь мои губы там, не так ли, красавица? Ты хочешь, чтобы я поедал эту мокрую маленькую киску, пока ты не кончишь мне на лицо.

Я бормочу нечто, похожее на отрицание. Это лишь заставляет его смеяться.

— Нет, хочешь. — Когда Кейдж щиплет мой набухший клитор через ткань трусиков, я дёргаюсь и стону. От этого он заводится ещё больше.

— Да, ты, блядь, этого хочешь. Ты хочешь мой язык, мои пальцы и мой член одновременно. Ты хочешь меня точно так же сильно, как я хочу тебя. Ты хочешь отдать мне всю себя, и это сводит меня с ума, потому что я знаю, что ты не дашь этого никому другому, — шепчет он.

Кейдж скользит пальцами под мои трусики, поглаживая мои влажные складки, дразня бутон моего клитора большим пальцем.

— Скажи только слово, и я встану на колени и заставлю тебя кончить. Я заставлю тебя кончить своим ртом, потом я трахну тебя у этой стены и заставлю кончить на мой член, пока я буду сосать твои идеальные сиськи.

Я задыхаюсь. От восторга.

— Кто-нибудь нас увидит. Кто-нибудь войдёт...

— Я запер дверь.

Кейдж вводит свой палец глубоко в меня.

Я выгибаю спину, задыхаясь и хватаясь за его плечи.

— Кейдж...

— Да, детка. Произноси моё имя, когда я заставлю тебя кончить.

Его голос звучит хриплым рокотом у моего уха. Я вдыхаю в себя его запах. Он большой и горячий, он окружает меня со всех сторон, подавляет меня, заставляет моё зрение затуманиваться, а кровь гореть огнём.

Когда он снова целует меня, я сдаюсь.

С лёгким стоном я сгибаю колено и скольжу ногой вверх к его бедру. Это открывает меня шире. Он отвечает одобрительным ворчанием из глубины своей груди и целует меня так сильно, что у меня кружится голова.

Затем Кейдж начинает двигать большим пальцем внутрь и наружу, описывая маленькие круги по моему клитору шершавой подушечкой большого пальца.

Это не занимает много времени. Я слишком изголодалась. Слишком нуждаюсь в этом. Слишком отчаянная для него.

Когда меня накрывает оргазм, я теряю себя.

Моя голова откидывается назад. Я кричу. Содрогаюсь в его объятиях, мои плечи прижаты к стене, а таз дёргается под его рукой. Сильные, ритмичные сокращения в глубине моего естества сотрясают меня снова и снова.

Кейдж грубо шепчет:

— Черт, да, детка. Я это чувствую. Ты кончаешь так чертовски сильно. В следующий раз ты дашь мне почувствовать это каждой клеточкой моего члена.

Из моего горла вырывается всхлип.  Длинная и твёрдая, как камень, его эрекция впивается в моё бедро. Возможно, я схожу с ума от удовольствия.

Затем раздаётся выстрел, напрочь отбивающий всякую охоту.

15

Кейдж

Когда раздаётся второй выстрел, глаза Натали удивлённо распахиваются. Тёплая и податливая в моих объятиях каких-то пару секунд назад, она замирает и в ужасе смотрит на меня.

— Что это было?

— Стрельба.

— Что? О боже... Слоан!

Я вытаскиваю руку из её трусиков и борюсь с желанием пососать свои пальцы. У меня ещё будет предостаточно времени для этого позже.

— Оставайся здесь, пока я не вернусь. Никуда не выходи из этой комнаты. Поняла?

—  Но...

— Поняла?

Натали облизывает губы, кивает, при этом выглядит такой красивой и раскрасневшейся. Её взгляд всё ещё окутан поволокой после недавнего оргазма.

Ах ты ж, блядь, мой член просто болит. Ощущение того, что она вот так кончила для меня, просто опустошило меня, отчего я не могу мыслить здраво.

Я быстро и крепко целую Натали, затем пересекаю комнату и открываю дверь, поправляя напряжённый член в штанах. Из коридора доносятся крики, топот ног, звон бьющегося стекла. Во всём этом гомоне и гаме кто-то выкрикивает приказы по-русски.

Раздаётся ещё один выстрел, затем выстрелы следуют очередью, отчего становится слышно ещё больше людских криков. Я слышу ещё больше отрывистых приказов, только на этот раз уже на гэльском.

Похоже, я не единственный, кого разозлил Ставрос.

Хотя, какого хрена ирландцы здесь делают, можно только догадываться. Согласно нашему соглашению с главой их семей, они обязаны проворачивать свои игорные операции строго на Восточном побережье.

Может быть, они решили пересмотреть условия нашего с ними соглашения.

Я вытаскиваю пистолет 45-го калибра из кобуры на липучке, пристёгнутой к лодыжке, и осторожно выхожу в коридор, держа оружие наготове. Людской поток проносится мимо меня до конца коридора по направлению к выходу. При этом люди напирают друг на друга в панике.

Слоан среди них нет.

В конце коридора я высовываю голову из-за угла и осматриваю столовую.