Безжалостный

Эта мысль срывает страшное слово с моих губ.

– Дядя, – выдыхаю я, когда чувствую его пальцы на своих трусиках, и вдруг все останавливается. Дмитрий отстраняется от меня и пристально смотрит, учащенно дыша и с отчаянной пульсацией под тонкими хлопчатобумажными штанами.

Его взгляд – бушующий и опасный, и даже если он остановился, похоже, что едва себя сдерживает. Как будто собирается наброситься на меня и взять в любом случае.

Но потом Дмитрий возвращается к бару и наливает еще водки. Жесткие линии его мышц становятся более выступающими, татуировки на его спине растягиваются от напряжения.

– Намекну, Сара. Ты появляешься в два часа ночи по зову плоти, а затем отказываешь... из-за этого случаются плохие вещи. Тебе просто повезло...

– Повезло с чем? – шиплю я, пока подпрыгиваю с дивана, застегиваю джинсы и надеваю футболку, впиваясь при этом в мужчину взглядом. Вся моя похоть и желание по-прежнему расплавленным потоком плывут по венам, но теперь эта смесь превращается в ярость. – Повезло, что тебе не пришлось принуждать меня?

Дмитрий поворачивается и хватает меня за плечо, с негодованием смотря сверху вниз и указывая на меня стаканом в руке.

– Я бы никогда не обидел тебя, Сара, – он клянется так убедительно, что я бы поверила ему, если бы когда-то Дмитрий не оставил меня с разбитым сердцем.

– Хах! – смеюсь, не поверив в этот бред. Не теперь. – Не обидел бы так же, как и в прошлый раз?

– Если ты помнишь, неудовлетворенным в прошлый раз остался я, – говорит он, не отпуская мое плечо.

– Я была напугана, Дмитрий! Между нами ничего не может быть. Этого никогда не должно было случиться.

– То есть, это нормально – шпионить за мной и фотографировать меня голым, но стоит мне проявить интерес, так это вдруг становится неправильным?

Кожа пылает, и я знаю, что мое лицо должно быть уже ярко-красное. Гнев и смущение бьются за господство.

– Я была неправа, когда делала снимки с тобой, – говорю я сквозь стиснутые зубы.

– Ты п*здец как была права.

– Ты... даже не позвонил мне после... после того, как мы....

– Я говорил тебе, – говорит он с прищуренными глазами. – У меня было много дел.

– Как, нахрен, можно не вспоминать о моем существовании целых два года? – кричу я, еле сдерживая слезы, и быстро моргаю, стараясь не терять самообладания, но это сражение, в котором мне не выиграть.

Он немного смягчается, и крутой парень превращается обратно в того Дмитрия, которого я так хорошо знаю. В нежного и желающего защитить меня. Я знала – прежде чем меня выгнали – что он бы сделал все для моей защиты. Но мой сводный брат доказал мне обратное.

– Если бы у меня была возможность не вырезать тебя из моей жизни, я бы ею воспользовался, – клянется Дмитрий, сожалея...

Я верю ему.

«Не глупи, Сара», – противостою сама себе, но так отчаянно хочу, чтобы он не причинял мне ту самую боль.

– Ты разбил мое чертово сердце, – рыдаю я, и вижу, как он съеживается. Дмитрий не отмахивается на этот раз, а ведет себя так, словно эти слова разрубают его на кусочки, и отпускает мое плечо.

– Я не должен был позволять тебе увлечься мной снова, – говорит он, и эти слова заставляют меня ощетиниться. Как будто бы Дмитрий знал, что это произойдет, и что я буду жаждать его снова. – Мне никогда не следовало нанимать тебя на работу. Нужно просто позволить тебе уйти и жить своей жизнью.

Плотину прорывает, и слезы текут по моим щекам.

– Ты увольняешь меня?

Он вздыхает, прислоняясь к бару спиной ко мне.

– Я должен.

Рыдание вызывает у меня икоту и жжение в легких. Я не могу успокоить дыхание, столько эмоций крутится во мне, что я едва могу чувствовать, как они сменяют друг друга.

– Нет, – хнычу я, протягивая руку и касаясь его запястья. Что я делаю? Я должна просто позволить ему поступить так, как Дмитрий считает нужным. Ребекка будет злиться, что я не справилась, но у меня ничего не получится поделать, если Дмитрий решит уволить меня.

– Я не могу, – говорит Дмитрий, и вдруг кажется настолько побежденным и опустошенным. Может быть из-за того, что мужчина не видит моего лица, ему легче говорить начистоту, без всех его жестоких поддразниваний и хитрожопых подколов. – Когда я увидел тебя в кафе, ты выглядела нереально. Как мечта, – вздыхает он.

Я молча стою за его спиной и убираю руку, но Дмитрий, оборачиваясь, хватает ее и тянет меня к себе, прижимая мою руку к груди.

Он направляет мои пальцы, и я нащупываю неровность на его коже, странный шрам, который не смогла заметить в тусклом свете.

– Знаешь, что это?

– Нет, – шепчу я.

– Это пулевое ранение, – говорит Дмитрий, отпуская мою руку. – На спине есть еще одно.

Я отступаю и, правда, там есть еще один шрам. Такой маленький, но все же поселяет во мне чувство страха.

Что с ним произошло?

Он поворачивается и смотрит на меня пристальным взглядом, бурным, как море.

– Я про*бу твою жизнь, если ты меня в нее пустишь – клянется Дмитрий, и эти слова посылают через меня толчок волнения и страха. – Я не собираюсь лгать. Я хочу тебя. Ты мне необходима. Но я не могу быть с тобой, не без последствий.