Безжалостный

– Ты в порядке? – спрашивает он, и в его голосе слышится некоторое беспокойство. На этот раз он не борется за выживание, он борется за меня. И это меняет ситуацию. Это меняет все. Дмитрий поднимает ставки намного выше, чем привык. Это понятно только по звуку его голоса и по взгляду его глаз.

Вокруг меня много крови, но я прошу себя не смотреть на нее. Вместо этого я сосредотачиваюсь на нем, на страхе и тоске в его глазах, и теперь понимаю, почему Дмитрий оттолкнул меня два года назад. Он никогда не хотел почувствовать то, что чувствует сейчас.

Я киваю, но мне нужно выбраться отсюда. Мне нужно убежать от запаха медно-красной крови и хлорки, от реальности произошедшего. Руками я обнимаю его за шею, мне едва удается стоять или идти, поскольку потрясение слишком сильное.

Это ужасно. Я никогда не видела ничего подобного, и испытываю тошноту.

Дмитрий поднимает меня на руки, как будто я ничего не вешу. Но когда он несет меня по лестнице на выход, мы слышим звук открывающейся тяжелой металлической двери, и Дмитрий отклоняется в сторону в самый последний момент.

Мы едва успеваем спрятаться, он опускает меня вниз, так как мы замечаем толстого коренастого жлоба, крадущегося с пистолетом наготове.

Но он смотрит в другую сторону, и Дмитрий направляет на него свой пистолет как раз вовремя, чтобы выстрелить и покончить с ним.

Вслед за первым по лестничной клетке поднимается другой парень и хватает руку Дмитрия, пытаясь забрать оружие. Он заворачивает за угол, направляя свой пистолет на меня, и на какое-то мгновение я думаю, что все кончено, потому что слышу, как раздаются выстрелы.

Но Дмитрий ловит руку парня в ответ, толкая его, и пуля выстреливает чуть левее моего плеча, вынуждая меня кричать.

Двое мужчин начинают бороться, и пистолет Дмитрия отбрасывается ударом.

– Нет! – кричу я, но это была ложная тревога.

Дмитрий изворачивается и свободной рукой бьет парня в живот. Этого достаточно, чтобы выбить у того весь воздух из легких, после чего Дмитрий наносит удар ещё и головой. Мужчина падает с поднятой вверх рукой, при этом пистолет по-прежнему направлен в сторону от Дмитрия и меня.

Это походит на демонстрацию грубой силы, когда Дмитрий бьет коленом парню в лицо, затем заносит ногу вверх. Удерживая обе руки мужчины с оружием, Дмитрий пинает его по горлу, и тот падает на спину своим обмякшим телом.

Я никогда не видела ничего столь ужасного, как в эти последние несколько минут, и я прижимаюсь к стене, поскольку мой желудок пытается выплеснуть желчь в горло.

Дмитрий просто выхватывает оружие из рук парня и держит его наготове, пока берет меня за руку.

– Пойдем. Не будем задерживаться здесь, Сара, – быстро говорит Дмитрий, вытягивая меня из-за двери и торопливо ведя вниз по лестнице.

Он держит пистолет наготове. Мы достигаем нижней части лестницы и осторожно выглядываем вдоль каждой стороны улицы. Дмитрий выскакивает со мной, таща за собой, как на буксире. Мы добираемся до машины, припаркованной за углом, и Дмитрий выбрасывает пистолет в мусорный бак, прежде чем помогает мне сесть в машину, а сам прыгает на сиденье водителя.

В моей голове крутится так много мыслей, что я не могу сосредоточиться на какой-либо одной достаточно долго, чтобы сказать что-либо. Я покачиваюсь на пассажирском сиденье, когда Дмитрий выруливает на дорогу. Я не знаю, куда он направляется, просто хочу быть подальше от этого всего.

Я смотрю вниз и замечаю кровь, брызнувшую на меня, отчего у меня снова возникают рвотные позывы. Мои руки так крепко сжимают подлокотник, что белеют суставы.

Дмитрий поглядывает на меня, в выражении его лица проявляется беспокойство, но он должен понимать, как сильно я хочу отмыться. Он выруливает на более знакомую дорогу, направляясь к моему дому, так как тот ближе.

Мы не говорим весь остаток пути. О чем тут можно говорить? Я даже слово вымолвить не могу после того, что перенесла, чувства страха, тоски и противного облегчения поднимаются, как цунами, в моем сердце.

Дмитрий спас меня, но такой высокой ценой.

Он – убийца.

Какая-то часть меня всегда это знала. Та часть, которая наблюдала, как они со Славой вышибали дерьмо из Антона, я осознавала, что такое возможно. Что это разрастется и станет чем-то ужасным. Я не хотела признаваться в этом самой себе, но сейчас нет никаких сомнений – я понимаю, кто он.

Не из-за того, что Дмитрий убил тех людей. Это не первые люди, которых он отправил на тот свет. Мой мужчина был слишком быстрый и слишком опытный для первого раза. И теперь, кажется, он тоже на грани, но у меня ощущение, что это больше из-за беспокойства обо мне.

Я смотрю на Дмитрия, полуденный свет делает тени на его лице более драматичными. Он едет осторожно, стараясь не привлекать внимания, потому что наши тела все еще испачканы кровью. И когда, наконец, мы подъезжаем к моему дому, то оба вздыхаем с облегчением.