Безжалостный

Мальчик и собака забрались на заднее сиденье, я устроился на переднем пассажирском, Пенни села за руль. Протянула мне кольцо с ключами от дома, на котором болтался и брелок, дистанционно управляющий воротами гаража.

– Верхняя кнопка, но не нажимай, пока я не скажу, – предупредила Пенни. – Он прибежит сюда, как только услышит шум поднимающихся ворот.

Майло пристегнулся ремнем безопасности. Я велел ему крепко держать Лесси.

Пенни сняла внедорожник с ручника, прежде чем завела двигатель. Включила дворники, потом заднюю передачу и дала мне отмашку.

Я представил себе Ваксса, который рванул вниз, услышав шум пришедших в движение ворот, и подумал, что подниматься они будут вечно. Не отрывал взгляд от двери между гаражом и домом, полуоткрытой, как и оставил ее Ваксс. Он бы начал стрелять прямо с порога.

Едва ворота поднялись над крышей внедорожника, Пенни резко нажала на педаль газа. «Эксплорер» покатился к улице по короткой подъездной дорожке.

Сезон закончился, так что автомобили в этот дальний конец полуострова заезжали нечасто. Пенни рассчитывала на удачу, выехала на улицу, не снижая скорости, развернула внедорожник влево.

Если бы за рулем сидел я, выполняя тот же маневр в то же самое время, мы бы обязательно врезались в автомобиль, сбили бы скейтбордиста, инвалида в кресле-каталке, монахиню.

Когда Пенни разворачивала автомобиль, чемоданы в багажном отделении сместились и застучали по бортам и заднему борту. Застучали еще раз, когда она резко нажала на педаль тормоза, перевела ручку переключения скоростей на «Драйв» и вдавила в пол педаль газа. Но при этом в нас никто не врезался, и мы никого не сшибли.

И Ширман Ваксс так и не появился из гаража.

Колеса провернулись на мокрой мостовой, Пенни чуть ослабила давление ноги, покрышки «Эксплорера» восстановили сцепление с мостовой, и мы помчали к выезду с полуострова.

Чуть дальше на обочине стоял фиолетово-лиловый «Мазерати Квадро Порто» с включенными парковочными огнями и работающим на холостых оборотах двигателем.

Один из самых стильных автомобилей в мире, он бы привлек мое внимание при любых обстоятельствах. Но на этот раз я всмотрелся в стремительный «Мазерати» особо пристально, потому что автомобиль показался мне столь же зловещим, что и прекрасным.

Разумеется, после событий в доме все, что попадалось на глаза, вызывало у меня подозрения. Каждое дерево опасно наклонялось, грозя рухнуть на нас. За каждым темным окном кто-то стоял, наблюдая за нами. И небо выглядело угрожающим, и серые иглы дождя, и мокрый асфальт блестел, как змеиная чешуя.

Когда мы проезжали мимо «Мазерати», я с высоты пассажирского сиденья «Эксплорера» глянул на водительское окно, а человек, сидевший за рулем, посмотрел на меня.

Тяжелые, выступающие челюсти, широкий крокодилий рот, тупой нос с широченными, как пятицентовики, ноздрями, лоб питекантропа, глубоко запавшие, бледные, будто у альбиноса, глаза, – урод, каких встречаешь в горячечном сне, лицо, материализовавшееся из видений хронического алкоголика.

Глава 31

В автомобиле мы ощущали себя в большей безопасности, чем в доме. И пока мы мотались по дорогам, в угасающем свете дня, обдумывая, что делать дальше, мои мысли то и дело возвращались к этому уродливому лицу.

Пенни склонялась к тому, что дождевая вода, льющаяся по моему окну и окну «Мазерати», исказила лицо. Так что увидел я обычного человека, возможно, некрасивого, но не столь страшного, как показалось мне… и моему не в меру богатому воображению.

Ее версия не противоречила логике, и какое-то время я размышлял над ней. С учетом того, что в самое последнее время свалилось нам на голову, мир мог превратиться в сумасшедший дом, а когда разум постоянно ожидает столкновения с тем или иным новым безумием, он может углядеть угрожающее в самом прозаичном, воспринять невинную тень фантомным убийцей.

А кроме того, нас не преследовал ни «Мазерати», ни какой-либо другой автомобиль. Если такой бледноглазый людоед и существовал, мы не вызывали у него ни малейшего интереса.

Всех мальчиков интересует необычное и загадочное, и этот случай не стал исключением. Поначалу Майло задавал много вопросов о монстре-из-«Мазерати», как он назвал водителя, но вскоре вновь сосредоточился на «Геймбое», работавшем совсем не так, как полагалось игровой приставке, и на уравнениях и трехмерных чертежах, которые занимали в тот момент нашего сына.

Тревожась из-за эмоционального состояния мальчика, мы с Пенни заверили его, что обеспечим ему полную безопасность. Он, и это удивительно, похоже, не испытал психологической травмы, вызванной тем, что попал в перекрестье оптического прицела опытного стрелка.

Я безмерно любил Майло, но знал, что никогда не смогу полностью понимать его: горькая истина, как и любая другая, но тут уж я ничего поделать не мог.

Впрочем, тревог нам хватало и без водителя «Мазерати». И, наверное, прежде всего следовало ответить на вопрос, каким образом Вакссу удалось так быстро нас найти, буквально через несколько часов после того, как мы заселились в дом, выставленный на продажу Марти и Селиной.