Безжалостный епископ (ЛП)

— Чарльз, это честь для меня, — говорит миссис Бишоп. — Ваша поддержка кампании просто замечательна.

Коннор наклоняется ко мне. — Друг моего дедушки.

Когда Чарльз садится с другой стороны от меня, Коннор просовывает руку под мой стул и слегка дергает его, так что мое кресло сдвигается в его сторону. Миссис Бишоп прочищает горло напротив нас и бросает на Коннора укоризненный взгляд.

Ужин продолжается в том же духе, с неловкими моментами и крошечными бунтарствами Коннора. Его мать делает пугающе хорошую работу, сохраняя спокойствие. Это похоже на то, что Коннор подталкивает ее, чтобы посмотреть, как далеко может зайти, прежде чем она потеряет самообладание.

Я думаю, что это не сработает, потому что все, что она сделала, это дала мне еще раз увидеть, как она вежлива, но ужасна, пока есть аудитория.

— Чарльз, Коннор не говорил о своих планах на следующий год? — спрашивает миссис Бишоп, когда мы доедаем суп. — Плющ. Может быть, через несколько лет он даст фору вашей компании.

Когда Чарльз смеется, он ударяется о мой стул. Он продолжает это делать, и Коннору это не нравится. — А сейчас? Конечно, он такой. Вылитый образ твоего отца; я уверен, что у него такой же ум, как у него.

— А как насчет тебя, дорогая? — Проходит секунда, прежде чем я понимаю, что миссис Бишоп обращается ко мне. — Для тебя это государственная школа?

— Я еще не подавала заявление, — говорю я.

— Мам. Разве ты не помнишь? — Коннор переплетает свои пальцы с моими, когда я беру его за руку под столом. Он кладет наши руки на столешницу, чтобы все могли видеть наше единение. — У нас все стало серьезно. Я влюбился в соседскую девушку и, наконец, заставил ее влюбиться в меня после того, как я долго ухаживал за ней и не собираюсь ее отпускать. Мы с Теей поженимся после окончания университета и переедем на год в Париж. Она хочет учиться у лучших кондитеров. После этого мы будем путешествовать и заниматься гуманитарной деятельностью.

На секунду мое сердце уходит в отпуск, пока я не вспоминаю, что сегодняшний вечер ненастоящий. Я сглатываю тревожный смех.

— Как романтично, — воркует один из гостей за столом, готовый упасть в обморок от непоколебимого заявления Коннора.

— Женаты. С таким же успехом миссис Бишоп могла бы сказать — пить канализационную воду. — Я рада слышать, что вы так преданы друг другу. И в таком юном возрасте.

Боже, она прямо как моя мама.

— Я всегда думаю о будущем, как ты и хотела, — говорит Коннор. Он наклоняет голову и смотрит на меня. — Всегда.

— Замечательно. Тогда ты можешь подать заявление в Оксфорд на год обучения за границей.

Напряжение за столом почти душит меня. К счастью, Дэмиен появляется под локтем миссис Бишоп, и она уходит, чтобы произнести свою речь. Коннор держит меня за руку, поглаживая костяшки пальцев.

К моменту окончания ужина у меня кружится голова. Я ускользаю в уборную, чтобы освежиться. Когда я выхожу, передо мной стоит мужчина с бейджем прессы.

— Могу я получить цитату? Вы сегодня здесь с сыном советника Бишопа.

Коннор материализуется на моей стороне, его рука лежит на моей спине. — Да. Какой у вас вопрос?

Репортер указывает фотографу на папоротник в горшке. — Политика, которую ваша мать поддерживала в прошлом году, урезала бюджет на образование в Риджвью. Как студенты, что вы думаете об этом?

— О, я читала об этом раньше. Я думаю…

— Эта политика была выдвинута мэром, — говорит Коннор, вежливо, но безучастно прерывая меня. Когда я ущипнула его за бок, он ловким маневром заставил меня позировать перед камерой вместе с ним. — Это все? Отлично. Пока.

Когда он ведет меня прочь, я упираюсь пятками и иду к кассе. У продавца перерыв, поэтому мы одни, отгороженные от толпы высокими декоративными растениями.

— Что с тобой сегодня? — требую я. — Ты не все мне рассказал. Скажи мне правду. Почему я вообще здесь? Не похоже, что я тебе нужна.

— Мне жаль. — Коннор целует меня, обнимая мое лицо. — Это необходимо и было труднее, чем я думал, играть свою роль и не дать тебе втянуться в эту смоляную яму. Это не твой мир. Я не должен был втягивать тебя в свое дерьмо. — Он прижимается лбом к моему, закрывая глаза. — Сегодня я не совсем я, а ты не совсем ты. Не думай обо мне так.

В его голосе слышна мольба. Он выглядит несчастным и не в духе. Давление сегодняшнего вечера оказало на него такое давление, что он вымотался от вопросов и общения с мамой. Весь вечер я наблюдала за тем, как он напрягался, как напрягалась его поза.

Сегодня он снова стал контролирующим, закрылся, когда все стало трудно, вместо того, чтобы быть обезоруживающим парнем, который отвозил меня в школу утром и извинялся, когда был неправ. Вместо того, кто пожелал мне сладких снов прошлой ночью.

Это Коннор с его твердой защитой, отказывающийся впустить меня обратно. Я думала, что мы продвинулись в понимании друг друга, что, возможно, он меняет свои взгляды к лучшему.

Эта среда, должно быть, токсична для него, потому что она превращает его в человека, которого я едва узнаю. Он снова этот чертов король шантажа.

Мне не нравится этот Коннор, но я сочувствую ему.