Безжалостный епископ (ЛП)

Я сегодня не совсем я, а ты не совсем ты.

Его бы здесь не было, если бы не строгие ожидания его мамы. Я хочу сделать все возможное, чтобы убрать выражение его лица, поэтому скольжу руками по лацканам его смокинга и притягиваю его к себе для очередного поцелуя.

Коннор берет мой рот с грубым звуком, прижимая меня к себе.

Поцелуй становится жарким, и он тянет меня в гардеробную, захлопывая за нами дверь, пока мы спотыкаемся в приглушенном свете, натыкаясь на пальто. Я сжимаю его плечи, а он хватает меня за попу, лаская ее через золотое платье, пока его язык проникает в мой рот.

Это тоже фальшивка? Неужели сегодня все было напоказ?

В последний раз, когда мы целовались, это было очень сильно. Я чувствую, как та же трепетная сдержанность рушится, когда Коннор поглощает мой рот.

Мне нужно знать, правда это или нет.

Потому что почему я лгу людям на улице, в то время как мы общаемся наедине? Это бессмысленно.

— Ты — лекарство от этого безумного циркового представления, в ловушку которого я попал на всю ночь, — прошептал он мне в губы.

У меня в груди появляется боль, но я выпрямляю позвоночник и кладу руки ему на грудь, чтобы удержать его от очередного поцелуя.

— Подожди. Я не собираюсь просто подыгрывать тебе и быть твоей тайной наедине, притворяясь при этом твоей фальшивой подружкой на публике. — Когда я опускаю его, Коннор смотрит на меня, его выражение лица трудно прочитать и я толкаю его в грудь. — Почему я должна угождать тебе, если ты просто используешь меня? Прошлая ночь была чем-то особенным или очередной игрой, которую ты будешь вести против меня?

— Против тебя? Что я делал… — С разочарованным вздохом он прерывается и закрывает рот рукой. Его серые глаза суровеют. Он отгораживается от меня, я чувствую это, достает свой телефон и достает одну из моих укрощенных фотографий, которые он висят у меня над головой. Костяшки его пальцев побелели, когда он схватил телефон. — Ты хочешь продолжать бросать мне вызов? Тогда шантаж. Я всегда держу свое слово. Если ты хочешь уйти, ты знаешь, что это значит.

Я складываю руки и не верю, что он захочет. — Сделай это. Это лучше, чем если бы ты использовал карту рычага, когда тебе не нравится то, что я говорю. Я человек, Коннор. Ты не можешь управлять мной, как шахматной фигурой.

Он ворчит себе под нос и убирает телефон. Назвала его блефом, и это дает мне капельку надежды. Я подхожу достаточно близко, чтобы моя грудь коснулась его тела.

— Это не обязательно должен быть секрет, который мы скрываем. Если ты хочешь меня, ты можешь пригласить меня на свидание по-настоящему, и, возможно, я скажу «да».

На мгновение в гардеробной воцаряется тишина.

— А твоя строгая мама вообще разрешает тебе ходить на свидания? — Коннор сужает глаза. — Она знает, что ты здесь?

Я поднимаю подбородок. — Тебе было все равно, когда ты заставил меня заключить эту сделку. Мне не нужно ее разрешение, чтобы делать то, что я хочу.

Коннор проводит пальцем по моей нижней губе. — Есть только одна проблема с твоим милым маленьким заявлением.

— Что?

— У меня нет подружек, помнишь? И никогда не было. То, что я хочу трахнуть тебя, ничего не меняет. Это взаимное почесывание спины, чтобы отмазать маму от меня.

— Я тебе не верю.

— Тебе и не нужно. — Он целует меня, губы медленно двигаются по моим. — Но ты хочешь этого.

— Я? — я дергаюсь, когда он тащит меня по комнате, пока моя спина не ударяется в стену.

— Ты умираешь от желания узнать. Я видел это в твоих глазах прошлой ночью. — Коннор проводит губами по моей шее, и я задыхаюсь, наклоняя голову. — Что скажешь, моя маленькая мышка? Позволишь мне показать тебе, каково это — стать неотразимой лисицей, которой ты являешься за своим телефоном?

Это заманчиво. Он выманивает Тею из моей секретной папки. Я хочу этого, но я еще не закончила настаивать на своем и не сдамся. Мы можем получить это сейчас, но я этого так не оставлю.

Коннор накрывает мой рот своим, покусывая мою губу. Я впиваюсь ногтями в его бицепсы. — Ну?

— Да, — шепчу я.

Довольный звук, который он издает, совершенно греховен, когда он дарит мне еще один обжигающий поцелуй и опускается на колени. Он приковывает меня взглядом, скользит руками под платье, вверх по голым ногам, пока не задевает край трусиков.

Он стоит на коленях у моих ног, и это опьяняет.

— Если бы ты была такой хорошей девочкой, ты бы не надела такие трусики. — Он придерживает подол моего платья на бедрах, изучая то, что под ним. — Это трусики девушки, которая умоляет, чтобы ее трахнули.

Я прислоняюсь к стене для опоры, когда он поднимает мою ногу, целуя родимое пятно на моем бедре, которое, по его мнению, имеет форму солнца.

— Может, мне просто нравится чувствовать себя красивой. Для себя.

Его усмешка вибрирует на моей коже, заставляя меня вздохнуть. Я теряю дыхание, когда он снимает с меня трусики и засовывает их в карман.

— А теперь как ты себя чувствуешь? Дико? — Он откидывается назад, чтобы посмотреть на меня сверху. — Только ты и я будем знать.

Я прикусила губу. — Свободной.

Коннор ухмыляется. — Да, детка. Приподними платье.