Безжалостный хаос

— Она не сказала? — Люцифер надавил, его тон отчаянно требовал чего-то. За любой клочок информации. — Совсем ничего?

Маверик вздохнул.

— Если бы она сказала, в любом случае, я бы сказал тебе, Люци.

Люцифер помолчал мгновение, а затем спросил таким низким голосом, что я едва смогла его расслышать, пока выключала духовку: — Он причинит ей вред?

Мейверик не колебался.

— Нет.

И на этом все закончилось.

На улице, в теплом мартовском воздухе, я сижу рядом с Мавериком.

Он обнимает меня, притягивает к себе и целует в лоб. От него пахнет кожей, и я вдыхаю его запах.

— Ты готова? — спрашивает он, его губы касаются моих волос.

Ужас скручивается в моем животе, но я все равно киваю.

— Да. Я готова.

— Все будет хорошо, детка, — уверяет он, притягивая меня к себе, поворачивая лицом к себе, его руки лежат на моей талии. — А потом мы пойдем по магазинам и…

Я игриво шлепаю его по груди, качая головой, мои волосы рассыпаются по плечам.

— Я не хочу, чтобы ты тратил все свои деньги на мой гардероб, Мави.

Его голубые глаза сужаются, и это немного волнует меня, видеть, как он сердится, но я знаю, что он не имеет в виду это. Не так, как раньше.

— Я оскорблен тем, что ты думаешь, будто твоя одежда может опустошить все мои деньги, — он прикусывает губу, рассматривая белую футболку, которая на мне. — Хотя ты чертовски хорошо выглядишь в моей одежде, так что, может быть, мы пропустим этот гребаный шопинг.

Он наклоняется, закрывает рот вокруг моей груди, поверх футболки. Мои руки хватают его за плечи, я откидываю голову назад, позволяя его рукам забраться под мою футболку. Мои соски твердеют, и он стонет, перебирая их зубами, а рукой разминает другую.

— Пойдем в дом, — говорю я, задыхаясь и поглаживая его по плечам. — Твои братья спят прямо…

— Как будто они не видели, как двое людей трахаются раньше, — рычит он, его рот все еще вокруг моей груди.

Я смеюсь, толкаю его в грудь, и он неохотно отстраняется и снова смотрит на меня.

Я провожу пальцем по его лицу, по его татуировке.

Он улыбается мне, и улыбка настоящая. Она мягкая, просто его губы подрагивают в уголках, но она настоящая. Для меня.

— Почему ты это сделал? — спрашиваю я его, проводя пальцем вверх и вниз по татуировке.

Он поднимает бровь.

— Чтобы отпугивать таких девушек, как ты.

— Таких, как я? — я не ожидала такого ответа. Моя рука спускается к его шее, затем к плечам, и я массирую его обеими руками.

Его глаза почти закатываются обратно в голову.

— Черт возьми, как приятно.

Вместо этого я впиваюсь в него ногтями, и его глаза распахиваются, потрясенные.

— Ты не ответил на мой вопрос, Мави.

Он закатывает глаза, но притягивает меня ближе, прижимает мою голову к своему плечу, играя с моими волосами.

— Да, — тихо говорит он. — Такие девушки, как ты. Красивые. Умные. Хорошие.

Я качаю головой на его плече, моя щека прижимается к ткани его футболки.

— Я не хорошая, Мави, — бормочу я, прижимаясь к нему.

Он продолжает гладить мои волосы.

— Ты хороша, детка. Ты идеальна. Для меня ты идеальна.

Мое сердце болит от этих слов.

— Тогда почему ты хочешь отпугнуть меня?

Он прижимает мою голову к своей груди, одной рукой обхватывает мою талию, прижимая меня к себе.

— Чтобы я не причинил тебе боль.

Я зажмуриваю глаза.

— Ты не причинил мне вреда.

— Разве нет? Я собираюсь забрать тебя у твоей мамы…

— Да пошла она.

— И Кон, — говорит он с явным отвращением, — и этот чертов Ковчег, и каждый другой парень, который когда-либо положил на тебя глаз и хотел сделать тебя своей.

— А как насчет девушек?

Он напрягается.

— Они тоже.

Это меня удивляет.

— Ты бы не хотел секса втроем?

Как только слова покидают мой рот, я думаю о Люцифере и о том, что почти произошло между нами, и мое тело напрягается.

Маверик сейчас нежен со мной, но не всегда. И я не хочу, чтобы он был таким. Но ему лучше, и мне тоже, и я думаю, что это все, о чем можно просить от одного дня к другому. Улучшения.

Но его руки только крепче обхватывают меня.

— Нет, — отвечает он мне. — Больше нет. Ты принадлежишь мне, помнишь?

Я смеюсь ему в ответ, радуясь, что момент прошел. На улице слишком хорошо, слишком красиво, чтобы мы могли злиться.

— Ты тоже мне принадлежишь, придурок.

— То есть ты не хочешь, чтобы я выслеживал других девушек в лесу и выбивал из них дерьмо?

Я отталкиваюсь от него и хватаю его за лицо, сжимая его губы вместе. Он все еще ухмыляется мне, его красивые глаза сверкают.

— Я убью тебя, Мави, — я наклоняюсь ближе, мои губы накрывают его губы, мой голос мягкий. — Я убью тебя. И если ты сделаешь то, что Сид сделала с Люцифером, — мои глаза метнулись к двери у него за спиной, и выражение его лица изменилось на более мрачное, — я не буду сидеть и плакать. Я, блядь, найду тебя и убью тебя и всех, с кем ты попытаешься сбежать.

Он смеется.

— Такие большие угрозы для такой маленькой девочки, детка. Не думаю, что у тебя хватит сил убить меня.

Я закатываю глаза и целую его. Он открывает мне рот, его язык захватывает мой, и он прижимает меня к себе. Когда мы наконец отстраняемся, тяжело дыша, он говорит: — Пойдем, пока я не захотел тебя трахнуть и мы не разбудили весь дом.