Безжалостный (ЛП)

Однако я знаю, что моя проблема не касается того, как она одета. Проблема в том, что мы направляемся к дому моего отца. Я чувствую, что мне необходимо предупредить её о нём. Как-то подготовить. Я раздражён, потому что в мои планы на неё, никогда не входило знакомство с семьей. Чтобы она не видела моё слабое место и не знала эту часть моей жизни. В то же время, там есть часть меня, представленная так, как она есть, и этим можно наслаждаться. Думаю, это выводит меня из себя больше всего.

Я такой уже несколько дней. С того дня, как она сказала мне, что я ей нужен. Вместо обычной спички, горящей медленно и чувственно, Холланд подожгла долбаный предохранитель, и с тех пор я как оголённый провод.

Я бы охотнее съехал на обочину дороги, кинул её маленькую упругую задницу на заднее сиденье и трахал бы в ритме проезжающих мимо машин. Избавился бы от этой накопившейся энергии. Согнал бы немного этого ненормального напряжения. Вернулся бы к тому Я, к которому привык.

— Как зовут твоего отца? — спрашивает она, врываясь в мои мысли.

— Уолтер. Уолт. Но все просто зовут его папа.

— Я не собираюсь называть твоего отца папой, − говорит она, пробегаясь пальцами по своим огненным волосам, по крайней мере, в пятидесятый раз с того момента, как села в мою машину. — Я не его дочь и это кажется для меня странным.

Я пожимаю плечами, барабаня пальцами по рулю.

— Все его так называют, но я его единственный законный отпрыск. Для него это не странно.

Она кидает на меня озадаченный взгляд, сдвигая брови в замешательстве.

— Саммер не законная?

— Саммер технически не его. Короче, папа изменил маме. Она же изменяла папе много раз, пытаясь переплюнуть его или отомстить, не знаю точно, что именно. Ничего из этого так и не вышло. Они разошлись. Пару месяцев спустя мама сообщила о ребёнке. Папа никогда не отказывался от Саммер, но было очевидно, что она не от него. После рождения Саммер дали его фамилию, но мама с папой окончательно разошлись, и на этом всё закончилось. Мама умерла десять лет назад, забрав с собой информацию о настоящем отце Саммер, если она вообще знала кто он. Саммер стала жить с отцом, потому что он считает её своей дочерью.

Чего я не говорю Холланд, так это того, что папа любил маму до самой её смерти. Вот почему не имеет значения, кто настоящий отец Саммер. Дерьмо. Папа всё ещё её любит. Я подозреваю, что всегда будет. И думаю, что он нуждается в Саммер. В ком-то с мамиными глазами вместо своих собственных.

— Но она может быть его, так? — спрашивает Холланд. — Даже если твоя мама была неверна, разве не может быть шанса, что он отец?

Я утвердительно качаю головой.

— Она не его дочь.

— Но откуда тебе знать? Ты не можешь быть уверенным без ДНК-теста.

Я горько смеюсь, удерживая своё внимание на лобовом стекле.

— Я уверен. Саммер не может быть от него, — чувствую, как дёргается мышца на моей челюсти. Я заканчиваю этот разговор.

— Надеюсь, твой папа любит фильмы, — говорит она, предлагая тем самым мне перемирие. — Я не знала, что ему подарить, поэтому купила подарочную карту в кино.

— Хм, — произношу я, потирая свой подбородок. — Он… У него проблемы со здоровьем. Я хочу сказать, что он всё ещё иногда ходит в кино, но знаешь, теперь всё меньше и меньше. В любом случае, тебе не нужно было ничего ему покупать. Предполагалось, что подарок, который подобрал я, от нас обоих.

Воу. Что. За нахрен.

Я что, блядь, серьёзно сказал это?

Теперь я совмещаю наши имена на долбанных подарках? Моё поведение непостоянно. Я веду себя, как ненормальный.

— Ох, — говорит она, очевидно, думая о той же самой чертовщине, что и я.

Я сворачиваю на подъездную дорожку и выключаю зажигание. Я не готов выйти и пойти в этот дом. Если бы это не был его день рождения, я бы этого не сделал. Я чувствую, будто это всё меняет. Это ставит нас на совершенно новый уровень. Тот, которого я никогда не хотел.

— Ты потеешь, — бормочет Холланд. — Если ты не хочешь моего присутствия там, я понимаю. Ты можешь сказать им, что я заболела.

Но я хочу. Я действительно хочу, чтобы она была здесь. И вот эта самая большая херня, которая случалась со мной. Я не должен хотеть этого. Это неправильно. Нечестно по отношению к ней или ко мне.

— Просто жарко, — говорю я и дергаю ручку, открывая дверь. Наклоняюсь назад в салон, чтобы забрать папин подарок. Холланд кладёт руки по обеим сторонам моей челюсти и страстно целует меня. Это застаёт меня врасплох, но я в тот же миг погружаю свой язык в её рот, мой член уже твердеет для неё.

Она отпускает меня, оставляя сгорать в желании большего, и выходит из машины, захлопывая дверцу своим бедром. Удивительно, как одно её прикосновение губами может отключить и успокоить мой разум одновременно.

Моя мама время от времени упоминала одну пословицу. Я никогда её не понимал, до этого момента.