Безжалостный убийца

— Когда-нибудь… Это самое мое заветное желание — что когда-нибудь мы с вами будем счастливо жить вместе.

Они бродили по травянистому двору аббатства, в котором Женни впервые взглянула на созданный Хоксмуром мир. Это было одно из тех мест, в котором Женевьеве было легче всего почувствовать себя человеком.

— Ах, Ник! Дорогой Николас… Если бы только это сбылось…

— Но прежде всего нужно добиться, чтобы вы снова получили тело. Я помню об этом. Я делаю все, что в моих силах.

— Я уверена, что вы стараетесь, Ник. — Женни смотрела куда-то мимо своего кавалера, в тот мир воспоминаний, который никогда не будет принадлежать ему, куда он никогда не сможет за ней последовать. — Но иногда… иногда меня охватывает отчаяние…

Прежде чем ответить на эти слова, Хоксмур задержался и незримо кое-что отрегулировал в сфере контроля, в том месте, которого Женни не могла видеть — или, скорее, куда она упорно отказывалась заглядывать. И все же старая надежда Хоксмура — на то, что Женевьева, возможно, научится быть счастливой с ним, — еще не угасла окончательно. Если затея с телами провалится… Потом Николас настойчиво произнес:

— Дайте мне руку.

Женевьева довольно охотно подчинилась. И с удивлением воззрилась на странную картину: протянутая рука Ника прошла через ее руку.

— Вы чувствуете? — спросил Хоксмур. — Конечно же, не чувствуете. И я тоже ничего не ощущаю. Когда вы впервые появились здесь, это был предел моих возможностей.

Женни содрогнулась:

— Не делайте этого больше! Это ужасно! Я начинаю чувствовать себя привидением.

— Хорошо. Я просто хотел показать вам, напомнить вам, какого успеха мы уже добились.

Леди ничего не ответила.

Ник ненадолго отвлекся и снова изменил настройку. Потом он опять взял Женевьеву за руки. На этот раз Женни подала руку явно против желания, и Нику пришлось мягко придержать ее за запястье.

На этот раз ощущение прикосновения вернулось.

— Так лучше?

— Пожалуй, да. — При взгляде со стороны казалось, что их иллюзорные пальцы крепко сцепились и способны были пройти друг через друга не больше, чем одна каменная глыба через другую. Под стиснутыми пальцами на коже проступили белые пятна.

— Можете надавить сильнее, если хотите.

— Мне больно. — Ник мгновенно разжал пальцы.

— Простите, любимая, я не хотел причинять вам боль. Впредь вы просто не будете ее чувствовать. Я с самого начала позаботился, чтобы вы не могли ощущать физическую боль. Но возможно, именно в ее отсутствии кроется причина того, что осязательные ощущения кажутся вам недостоверными.

— Ник… — Неожиданно оцепенение отчаяния снова сменилось мольбой.

— Что?

— …А вы не можете сделать хоть часть меня настоящей? Добыть где-нибудь кровь и ткани и сделать ну хотя бы мой мизинец настоящим, осязаемым? Пусть даже это будет связано с болью…

Некоторое время Ник обескураженно молчал, а потом снова попытался объяснить:

— Единственное материальное твердое тело, которое может существовать в этом аббатстве и вообще в нашем мире, — это полифазный материал, из которого делаются некоторые части виртуальных помещений — любых виртуальных помещений. У премьера и его подчиненных-людей есть определенное оборудование, которое они могут использовать, если захотят прогуляться по аббатству. Полагаю, если мы с вами в этот момент будем включены, то вполне можем встретиться с ними где-нибудь здесь.

— Но вы же говорили, что здесь нет настоящих людей, кроме нас двоих.

— Я сказал, что не могу их создать, и я действительно этого не могу. Но при определенных условиях люди, которых вы называете настоящими, могут получить возможность войти сюда, в мой мир. Мой и ваш. Но это может произойти только по их инициативе — понимаете?

— Думаю, да. Значит, я все-таки могу встретиться здесь, в вашем аббатстве, с кем-нибудь из настоящих людей?

— Да, если мы заложим программу аббатства в десякуб, — но я думаю, что вы этого не захотите.

— Нет… Нет, не захочу.

— Может, попробуете еще раз потрогать меня?

Женни неохотно протянула руку. На этот раз ощущение прикосновения показалось ей более реалистичным, чем когда-либо прежде.

— Так лучше, любовь моя?

— Да, немного.

— Я уверен, что вы помните по раннему этапу вашей жизни прикосновения других людей к вашей руке. И я мог лишь представлять, на что это должно быть похоже. Но теперь я получил доступ к станционному банку медицинских данных и уточнил свои представления. Теперь я смогу перепрограммировать нас обоих так, чтобы приблизиться к новым представлениям. Мне бы очень помогло, если бы вы говорили мне, когда те изменения, что я вношу, приближают ваши ощущения к ощущениям плотской, физиологической реальности.

Леди Женевьева безмолвствовала.

— Вы знаете, как соприкасаются человеческие руки, — настойчиво повторил Хоксмур. — Когда я добьюсь такого же ощущения — пожалуйста, скажите мне об этом.

— Пожалуй, сейчас оно совпадает, — неохотно признала Женевьева. — Или почти совпадает. То есть мне кажется, что оно почти совпадает. Или, возможно, мне так кажется только потому, что вы… — Неожиданно Женни оборвала фразу.

— Потому, что я — что?