Беззумный Аддам

Зеб молчит. Наверное, ему больно рассказывать? Да, скорее всего, так: в большинстве историй из прошлого есть отголосок боли – теперь, когда прошлое было прервано так насильственно, так внезапно.

Но, конечно, это не первый случай в истории человечества. Сколько народу было на ее месте? Брошенные, все потерявшие – все унесено потоком. Мертвые тела испаряются, словно медленно исходя дымом. Дома, что эти люди возводили с любовью, рушатся, как покинутые муравейники. Кости снова становятся обычным кальцием; плоть преобразилась в мышей и кузнечиков, и на нее сейчас охотятся ночные хищники.

Вышла луна. Почти полная. Хорошо для сов; плохо для кроликов, которые любят устроить любовные игрища в лунном свете, хоть это и рискованно – мозги, пропитанные феромонами, забывают об осторожности. Вон парочка резвится на лужайке, слабо светясь зеленоватым светом. Раньше некоторые люди думали, что на луне живет гигантский кролик: они утверждали, что явственно видят его уши. Другие видели на луне улыбающееся лицо, третьи – старуху с корзиной. Что будут думать на этот счет Дети Коростеля, когда доберутся до астрологии? Через сто лет, или десять, или через год. Если доберутся.

А луна сейчас растет или убывает? Чувство фаз луны у Тоби явно притупилось с тех лет, когда она жила у вертоградарей. Сколько раз она проводила всенощные бдения при полной луне. Иногда задаваясь вопросом: почему есть Адам Первый, но нет Евы Первой. И почему никто даже не упоминает о таковой. Сейчас она узнает ответ.

– Представь себе картину, – говорит Зеб. – Мы с Адамом провели трое суток в герметичном скоростном поезде. С тех пор, как мы выпотрошили банковский счет преподобного и разошлись, мы успели пообщаться только два раза: в «Благочашке» и в служебных помещениях «Чешуек». У нас не было времени предаваться воспоминаниям. Поэтому, конечно, пока мы ехали, я его расспрашивал обо всем.

Зебу пришлось расстаться со щетинистыми вафлеобразными украшениями на лице, к которым он, по правде сказать, привязался, хоть они и требовали трудоемкого ухода. Он сбрил все начисто, оставив лишь узкую козлиную бородку. На волосистой части головы у него тоже наблюдалось новшество – неубедительная накладка из волос париковец на клею, образец ранней продукции соответствующей компании, сочного каштанового цвета.

К счастью, у него было чем прикрыть фальшивую прическу – дурацкой шляпой, частью униформы сотрудников «Криогения» в должности, которая раньше называлась «помощник гробовщика», но в «Криогении» именовалась «менеджер временной инертности». Сей головной убор был создан на основе тюрбана, который, видимо, должен был напоминать о волшебниках. Он был какого-то красноватого цвета, спереди – логотип из стилизованных языков пламени.

– Вечный огонь жизни, надо думать, – говорит Зеб. – Когда мне показали эту чудовищную штуку, достойную третьесортного иллюзиониста, я сказал: «Вы с ума сошли? Я не надену на голову вареный помидор!» Но потом до меня дошла вся красота ситуации. В этой шапке и одежде – фиолетовом балахоне со штанами, не то пижама, не то кимоно для карате, спереди во всю длину логотип «Криогения» – все сразу увидят, кто я есть на самом деле: дебил-переросток, которого не берут ни на какую другую работу. Возить поездом заморозины с покойниками – это крайняя степень морального падения. Как говорил Слей-Талант: «Если ты там, где тебя никто не ожидает увидеть, ты невидим».

Адам был одет точно так же и выглядел в этой форме еще глупее, чем Зеб. Это отчасти утешало. Да и вообще, кто их увидит? Их заперли в специальный вагон «Криогения», где заморозину подключили к отдельному собственному генератору, чтобы гарантированно поддерживать низкую температуру. «Криогений» хвалился особо надежной системой безопасности: кража ДНК, не говоря уже о других, более крупных органах, всерьез заботила людей, влюбленных в органические структуры собственного тела. В этих кругах еще не забыли о том, как был украден мозг Эйнштейна.

Поэтому сотрудников, перевозящих заморозину, всегда сопровождал охранник. Охранник при настоящих сотрудниках «Криогения» был бы сотрудником ККБ, уже консолидированной и постоянно растущей, и имел бы при себе пистолет-распылитель. Но поскольку данная экспедиция была с начала и до конца фальшивой, роль охранника играл менеджер из «Чешуек» по имени Мордис. Он очень естественно выглядел в этой роли: жесткий взгляд блестящих глазок, похожих на черных жучков, и улыбка – бесстрастная, словно падающий камень.

Хотя пистолет у него был ненастоящий: криптическая команда умела имитировать одежду, но не технологические изделия с движущимися частями, изготовленные по особо тщательно охраняемым технологиям. Поэтому пистолет-распылитель Мордиса был ловко изготовленной копией из пластика и крашеного пенопласта. Впрочем, это становилось заметно только с расстояния, подходящего для удара кулаком.