Беззумный Аддам

– Некоторые – доходили. Воспринимай это как метафору. Адам Первый сказал бы, что я хочу соприкоснуться со своей Внутренней Пилар. Он бы меня понял и поддержал.

Снова пауза.

– Но имей в виду, одной тебе идти нельзя.

– Я знаю.

Теперь ее очередь многозначительно молчать.

Вздох.

– Ладно, детка, для тебя – все что хочешь. Я вызываюсь добровольцем. Возьму еще Носорога и Шеклтона. Будем тебя прикрывать. Один пистолет-распылитель плюс твой карабин. Сколько времени тебе нужно?

– Я сделаю короткую усиленную медитацию. Чтобы не задерживать вас надолго.

– Ты собираешься услышать голоса? Я просто так, чтобы знать.

– Я не имею ни малейшего понятия, что услышу, – честно отвечает Тоби. – Скорее всего – ничего. Но все равно я должна это сделать.

– Вот за что я тебя люблю. Ты всегда готова на приключения.

Пауза, он переминается с ноги на ногу.

– Тебя еще что-то гложет?

– Нет, – врет Тоби. – Все в порядке.

– Увиливаешь от ответа? Ну что ж, меня это устраивает.

– Увиливание, – произносит Тоби. – Слово из десяти букв.

– Дай-ка попробую угадать. Ты считаешь, я должен тебе рассказать, что произошло во время вылазки в торговый центр. Между мной и этой, как ее там. Маленькой мисс Лисицей. Прыгнул ли я на нее. Или она на меня. В общем, имело ли место половое сношение.

Тоби задумывается. Что она предпочитает услышать – плохие новости, которые подтвердят ее опасения, или хорошие новости, которым она не поверит? Не превращается ли она в обвивающее жертву беспозвоночное с присосками на щупальцах?

– Расскажи лучше что-нибудь поинтереснее, – говорит она.

Он смеется:

– Хорошо сказано.

Вот так. Ничья. Его дело – знать, а ее дело – воздержаться от выяснения. Он обожает шифроваться. Она не видит его в темноте, но знает, что он улыбается.

Они выходят на следующее утро, на рассвете. На вершинах сухостойных деревьев, какие повыше, расселись грифы; они разворачивают черные крылья, чтобы просушить их от ночной росы, и ждут восходящих воздушных потоков, что поднимут их в небо и помогут парить, кружась по спирали. Вороны сплетничают – один грубо звучащий слог за другим. Просыпаются мелкие птички, щебечут, чирикают, разражаются трелями; розовые облачные волокна висят над горизонтом на востоке, подсвеченные снизу золотом. Иногда небо напоминает старинные картины с изображением рая; не хватает лишь ангелов, чтобы парили, расправив белые одежды, словно юбки светских дебютанток на старинном балу. Розовые пальчики босых ног изящно вытянуты, крылья – аэродинамический курьез. Но ангелов нет, вместо них – чайки.

Они идут по еще заметной тропе через местность, в которой еще можно узнать Парк Наследия. Усыпанные гравием дорожки, уводящие с главной тропы вбок, уже зарастают лианами, но столы для пикников и вмонтированные в цемент барбекюшницы еще видны. Если тут водятся призраки, то это призраки смеющихся детей.

Цилиндрические мусорные контейнеры все до единого опрокинуты, крышки сняты. Это не люди постарались. Кто-то другой тут развлекался. Но не еноты: мусорные контейнеры сконструированы специально для защиты от енотов. Земля на площадке для пикников изрытая и грязная: кто-то здесь топтался и валялся.

Асфальтированная главная дорога достаточно широка, чтобы проехал грузовик парковой службы – именно на таком Зеб и Тоби когда-то везли тело Пилар к месту компостирования. Через асфальт уже лезут сорняки. Они чудовищно сильные: пара лет – и стены высотного здания треснут, как ореховая скорлупа; еще десяток лет – и останется лишь кучка мусора. А потом ее поглотит земля. Все пожирает все и само становится пищей. Вертоградари считали это поводом для радости, но Тоби они так и не убедили.

Впереди идет Носорог с пистолетом-распылителем. В арьергарде – Шеклтон. Зеб – в середине, рядом с Тоби, присматривает за ней. Он несет винтовку – так безопасней, поскольку Тоби уже выпила эликсир для краткосрочной усиленной медитации. К счастью, у нее еще остались грибы вида Psilocybe с когдатошних вертоградарских грибных плантаций – в коллекции сушеных грибов, которую она хранила много лет и забрала с собой из салона красоты «НоваТы». К размоченным сушеным грибам и смеси молотых семян она добавила щепотку порошка мухоморов. Только щепотку – ей не нужны фракталы во весь мозг, она хочет лишь небольшой встряски, чтобы сдвинулось стекло, отделяющее видимый мир от того, что лежит за ним. Снадобье уже начинает действовать: реальность идет волнами, чуть смещается.

– Эй, ты что тут делаешь? – произносит кто-то. Это голос Шеклтона – он доносится до Тоби словно по темному туннелю. Она поворачивается. Рядом стоит Черная Борода.

– Я желаю идти с Тоби, – говорит он.

– Бля, – восклицает Шеклтон. Черная Борода радостно улыбается:

– И с Бля тоже!

– Ничего, пусть он идет с нами, – говорит Тоби.

– Мы его так или иначе не остановим, – говорит Зеб. – Разве что треснуть дубинкой по голове. Хотя, конечно, я мог бы сказать, чтобы он убирался на хер.

– Пожалуйста, не надо, ты его совсем запутаешь, – просит Тоби.

– Куда ты идешь, о Тоби? – спрашивает Черная Борода.

Она берет его протянутую руку.