Беззвёздная дорога (СИ)

— Это было благородное дело, — сказал Тургон. — Но не надо стараться его улучшить. Время таких деяний прошло; наступили времена мира. Те сказания закончились. — Он протянул Фингону руку, и Фингон взял её. — Финрод думает, что смертные приносят с собой изменчивость везде, куда они приходят, — сказал Тургон, помогая ему встать на гальке. — Он говорил об этом очень убедительно, и сегодня я сам это видел. Но не позволяй им менять тебя слишком сильно! Ты был счастлив, и ты и должен быть счастлив.

— Я знаю, — сказал Фингон. — Я знаю!

Однако весь день эта мысль крутилась в его голове — мысль о дороге, которой не было и которой не могло быть. Поздно вечером он отправился обратно по прибрежной дороге к хоббичьей норе, где во всех окнах горел свет. Два пожилых хоббита добродушно приветствовали его, и Фродо посмотрел ему в лицо и сказал:

— Простите меня, если я пробудил ваше горе!

Фингон покачал головой.

— Я только пришёл просить у вас совета, — сказал он и объяснил, что у него на сердце.

— В этой стране множество людей гораздо мудрее меня, — сказал Фродо, когда он выслушал всё. — И я не знаю, есть ли там дорога, как вы говорите.

Потом Сэм сказал:

— Всё-таки, как мы в Шире говорим: было бы желание, а путь найдётся! Вот что я тебе советую, парень, если ты послушаешь старика хоббита: куда б ты не пошёл, обязательно возьми с собой немного верёвки.

— Верёвки? — переспросил Фингон.

— Если у тебя её нет, — сказал Сэм, — то она тебе, конечно, понадобится!

Фродо тут же рассмеялся. Затем он встал и вышел в другую комнату, и когда он вернулся, в руке у него было что-то маленькое и сверкающее.

— Это вот у меня матом, как говорят хоббиты, — сказал он, — подарок, который тебе уже не нужен, и который ты всё-таки не можешь выбросить, и, по правде говоря, единственное, что можно с таким подарком сделать — так это опять его подарить. Мне кажется, я про пустоту кое-что знаю. — Он вложил в руку Фингону звёздный фиал Галадриэль, внутри которого мягко сиял свет Эарендила. — Возьмите это! — сказал он. — Это вам может понадобиться даже больше, чем верёвка!

Фингон был поражён щедростью этого дара, и неустанно благодарил хоббита. Но Фродо, казалось, только радовался.

— Я думаю так же, как Сэм, — сказал он. — Я не считаю, что истории должны заканчиваться печально; или что в конце концов они так закончатся.

Фингон снова ушёл с фиалом звёздного света во внутреннем кармане; и походка его теперь стала более лёгкой. Однако далеко он не ушёл — только до маленького пустого дома, где жили хоббиты, пока им не выкопали нору; только там он вспомнил, что дороги всё-таки нет. Тогда настроение его внезапно упало.

— Ну где же мне её найти? — спросил он куда-то в ночь, и никто не ответил ему.

Но ведь у него есть желание — напомнил он себе. Он найдёт дорогу. Фингон сел под деревом, которое находилось чуть в стороне от пустого дома, и посмотрел вверх, на небесные светила. Через некоторое время в голову ему пришла песня, и он стал её петь. Это была простая мелодия с простыми словами на вестроне, на котором в последнее время ему пришлось много говорить. Это была песня во славу Солнца и звёзд. Только допев, Фингон осознал, что это была та самая песня, которую Сэм пел в башне Кирит Унгол, и что последний раз он слышал её, когда Фродо рассказывал эту историю на своём дне рождения.

— Путь ведь должен быть, — сказал он тогда, и бросился на траву под деревом, и стал молиться об этом, поскольку он не знал, как ещё его можно обрести.

Он проснулся – или, по крайней мере, так ему показалось — в саду Лориэна. Фингон заморгал, поскольку был совершенно уверен, что это было не то место, где ему уже приходилось бывать раньше. С собой у него были его лук, кинжал и арфа, и, кроме того, моток тонкой верёвки, обвязанной несколько раз вокруг его талии и закинутой через плечо. Он порылся во внутреннем кармане — фиал звёздного света всё ещё был там.

Тогда он оглянулся и увидел, что сад совершенно пуст. Это было странно. Под кущей деревьев на низком холме стояли врата из слоновой кости; раньше их он там никогда не видел. Фингон поднялся, и пошёл к ним.

Постой! — сказал голос, очень нежный и глубокий — сказал совсем беззвучно.

Фингон оглянулся и увидел над собой серьёзное и доброе лицо Повелителя Снов.

Твоё сердце приняло поспешное решение, — сказал вала. — Ты можешь найти покой и исцеление у меня — или же, может быть, у моего брата. Своё горе ты также можешь оплакать в пределах сфер этого мира. Отчего бы тебе не повернуть обратно?

— Прости меня! — сказал Фингон. — Если дорога есть, я должен пойти по ней.

Не говори «должен», — сказал Ирмо. – Да, дорога существует. Двое врат ведут за пределы Существующего. Одни хранит мой брат; другие принадлежат мне. Сами мы через них пройти не можем, и мы не знаем, что за ними; некогда мы пришли оттуда, но теперь мы живём в пределах Времени, и наше зрение не простирается так далеко. Там мы тебе помочь на сможем. Ни одна произнесённая там молитва не сможет достичь нас. Ты пойдёшь этим путём один, и путь этот гораздо темнее, чем ты можешь себе представить.