Бяк-бяк-бяк-бяк (СИ)

— Я как раз по поводу отработки посадки и разговаривал, и он вроде бы согласился. У товарища Челомея есть несколько… довольно много испытательных комплектов его старых УР-10…

— Ну да, ракет, которые могут донести полтонны на шестьсот километров.

— Ракеты-то у Челомея действительно универсальные. Он предложил пакетом из четырех таких ракет поднять спускаемый аппарат «Зари» километровна четыреста, и при возвращении условия для аппарата будут примерно такими же, как и при возвращении с орбиты. Я, конечно, в космических делах не специалист, но Мстислав Всеволодович говорил, что с помощью таких тестовых запусков можно будет теплозащиту отработать где-то за полгода.

— А сколько у Челомея этих УР-10? Хватит на полгода испытаний?

— Владимир Николаевич сказал, что двигатели у Глушко получились весьма неплохие, если их спасать и производить дефектацию после полета, то в среднем одного комплекта хватит на пять полетов. А средства спасения двигателей у него уже неплохо отработаны.

— Ну да, спускаемый аппарат может сгореть, а ракета, которая вместе с ним туда же на четыре сотни поднимется…

— Не поднимется. Пакет УР-10 взлетит километров на сто-сто двадцать, а дальше спускаемый аппарат будет поднимать, как у Челомея это называют, «бочка». Вот у «бочки» двигатель сгорит, однако этих двигателей на втором заводу Глушко сделают сколько угодно, причем по три штуки в неделю. Я и разговор-то завел поскольку нужно Глушко и Челомею немного денег подкинуть чтобы «Заря» у нас уже в следующем году полетела.

— Немножко — это сколько? — поинтересовался Николай Семенович.

— В пределах двух миллионов. И в фонды зарплаты около миллиона. Возьмем из резервного фонда правительства.

— Я не против, — улыбнулся Берия, — о таких суммах даже и говорить неприлично: один спутник системы «Заря» примерно столько стоить будет.

— Есть подозрение, — добавил Николай Семенович, — что товарищ Королев под программу «Заря» хочет провести работы и по полетам в космос человека. Собаку-то он запускал не от радости живодерской…

— Ну будем ему мешать, — ухмыльнулся Пантелеймон Кондратьевич, — если это ускорит программу «Заря»,то пусть хоть сам в космос летит. Товарищ Неделин уже распланировал по «Заре» более двадцати запусков, и чем раньше они начнутся…

— Пусть Королев поразвлекается, — резюмировал Берия, — но за результат ему придется ответить. Мы особо за этим проследим…

Глава 25

Весной пятьдесят девятого на пассажирские линии вышли обновленные «Соколы»: на самолет был поставлен новый двигатель с тягой на тонну больше прежнего, а Александр Александрович еще и фюзеляж удлинил на полтора метра — и теперь машина выпускалась в версии С-82 (то есть на восемьдесят два пассажира). Немцы продолжали выпуск С-60, хотя для них тоже двигатель поменяли — но причиной было скорее нежелание «иностранных заказчиков» слишком плотно ставить в салоне кресла, для капиталистов комфорт пассажиров оказался важнее. То есть пока важнее: у них-то авиабилеты были дорогими, простой народ самолетами пользовался нечасто — а непростой в тесноте летать не желал. То есть руководство авиакомпаний так считало…

Еще за границу очень успешно стали продаваться маленькие реактивные самолетики товарища Адлера — и причиной столь внезапно возросшей их популярности тоже стал новый двигатель. Для этого самолетика его разработали в КБ Швецова под руководством Павла Соловьева, и в результате получили очень интересный мотор: соловьевцы заботились прежде всего о топливной экономичности для увеличения дальности полета, но двигатель получился еще и довольно тихим. А впервые использованный реверс тяги обеспечил машине Адлера еще и прекрасные взлетно-посадочные характеристики: мало того, что самолет мог взлетать и садиться на травяные аэродромы, так теперь ему и взлетная полоса требовалась в районе четырех сотен метров. А высоко в горах — где-то в полкилометра.