Бяк-бяк-бяк-бяк (СИ)

— Себе — только разрешение на проведение ОКР. А еще — постановление для Бондарюка на разработку нужного Челомею двигателя. Смету под постановление Владимир Николаевич принес.

— И сколько там миллиардов?

— Я специально у Шахурина уточнил, с Бондарюком мы вместе побеседовали… в общем, образец для летных испытаний обещают через полтора года и за примерно двадцать пять миллионов выкатить. Правда, это не всё, что им нужно, так еще совместные работы с товарищем Хруничевым намечаются. Но Михаил Васильевич уже в курсе, помощь оказать готов.

— Ну что же… Товарищ Челомей на двадцать пять миллионов точно наработал, думаю, деньги мы ему дадим. Но и за результат строго спросим…

«Вежливой троицей» в руководстве страны часто называли группу авиаконструкторов, резко выделявшихся из общей массы именно «врожденной» вежливостью, высоким уровнем общей культуры и специфическим общением с подчиненными, да и со всеми окружающими их людьми. Петляков, Мясищев и Челомей никогда в разговорах не использовали нецензурной лексики, всегда глубоко обосновывали свои предложения начальству — да и вообще общаться с ними было приятно и не обидно даже в случаях, когда они буквально с дерьмом смешивали чьи-то идеи. Но они это проделывали настолько культурно…

Конечно, такими чертами отличались не только эти трое, но Бартини, Сухой, Бериев и Бедункович в связи с тем, что их проекты не имели прямого отношения к Спецпроекту, с руководством страны общались крайне редко (и входили в «вежливую семерку МАП»), а эти трое были вынуждены часто встречаться с «начальством»…

Впрочем некоторые люди их люто ненавидели — но вот сделать с этим ничего не могли. Потому что когда какая-то мысль до начальства доносится спокойно и аргументировано, то начальство это такую мысль довольно быстро начинает воспринимать как свою собственную. Не в том плане, что «мы сами до этого додумались», а как «ну понятно, иначе и быть не может». А если эта мысль касается карьеры какого-то чиновника, то последствия получаются довольно интересными.

Особенно интересными были последствия одной беседы, проведенной товарищем Сталиным с представителями МАП после того, как руководитель Украины накатал жалобу на некоторых авиационных «функционеров»:

— Товарищ Шахурин, мне тут товарищ Хрущев жалуется на то, что вы мало что прекратили восстановление авиазавода в Киеве, так еще и притесняете конструктора, который со своей новой машиной был готов этот завод загрузить производством крайне необходимого стране самолета. Но о приостановке восстановления завода мы уже вопрос обсуждали, и мне теперь стало интересно: это он о чем конкретно жалуется?

— Разрешите я отвечу, — вмешался Петляков. — Конструктор Антонов из КБ Яковлева сказал, что он разработал принципиально новый самолет для сельского хозяйства. Однако по факту это была не новая разработка, а переработка, существенная, конечно, но переработка самолета товарища Бедунковича, причем разработанного еще в тридцать шестом году. И переработка, должен отметить, довольно бездарная…

— А у вас есть какие-то доказательства для подобного утверждения? Ведь, насколько я знаю, машина Антонова цельнометаллическая, а самолет товарища Бедунковича был деревянный.

— Есть, во множестве. Но достаточно и того, что в машине Антонова даже шаг стрингеров использован тот же, что и на ЛИГ-10. Но у Бедунковича стрингера были не несущие и ставились для крепления деревянной же обшивки, а для цельнометаллической машины они получились сильно избыточными. То есть у Антонова самолет получился практически вечным…

— А вы говорите, что переработка бездарная.

— Именно так: в результате планер получился слишком тяжелый и даже с мотором втрое более мощным, чем у ЛИГ-10, не возросли ни грузоподъемность, ни скорость. Зато цена выросла вчетверо. Да и бензин для самолета теперь подходит лишь высокооктановый авиационный.

— Но товарищ Хрущев тут пишет, что самолет получается дешевым…

— Он бы получился дешевым, — заметил Алексей Иванович, — если бы его завод смог производить в большой серии. Но даже если бы мы киевский завод и восстановили бы полностью, на нем просто работать было бы некому: нет нам квалифицированных кадров. Правда товарищ Хрущев старается — как и в случае с товарищем Антоновым — такие кадры с других заводов перетащить. Однако из-за этого мы уже начинаем сталкиваться со срывами исполнения планов предприятиями МАП: кадры уходят, работать становится некому. Причем на Украине эти люди тоже практически не работают… то есть работают далеко не в силу своих возможностей и способностей, негде им там работать. Я понимаю, у товарища Хрущева свои планы по развитию республики, но провозглашать, что бывший комбайновый завод начнет производить высококачественную авиационную технику… А комбайнов, насколько я знаю, в стране не хватает, их на ту же Украину из других республик свозят…