Библейская археология: научный подход к тайнам тысячелетий

Тем не менее «Илиаду» и «Одиссею» нельзя противопоставлять этим поэмам. Как показал в 30-е годы нашего века американский филолог Малькольм Пэрри, поэтика «Илиады» и «Одиссеи» — это все же поэтика устного эпического творчества, и в этом смысле их создатель был прямым продолжателем традиции пред-. шествовавших ему эпических сказителей. Не случайно Гомер и сам применяет для определения поэта тот же термин «аэд», который в древности характеризовал этих певцов-сказителей. Но он. был весьма особым их продолжателем. В своих поэмах он далеко превзошел всех безвестных предшественников. Как показало изучение еще сохранившихся (на Балканском полуострове и в других странах) традиций устного эпического творчества, для поэтов-певцов и сказителей характерно создание сравнительно небольших «песен» (т. е. коротких поэм), каждая из которых содержит часто всего один законченный эпизод и исполняется (при подходящем случае и в подходящей обстановке) в один прием. Это опять же подтверждает сам Гомер, пересказывая в «Одиссее» две такие. законченные песни: одну — о любовном романе между богом Аресом и богиней Афродитой, другую — о придуманном Одиссеем «Троянском коне», — каждая из которых занимает примерно по 100 строк поэмы. Примеры таких же коротких поэм сохранились и в «Эпическом цикле». Так вот, по утверждению специалистов-филологов, главное и величайшее новаторство Гомера состояло в резком переходе от этих коротких песен к качественно новому поэтическому жанру — к монументальной эпической поэме, включающей десятки песен и многие тысячи строк (в одной «Илиаде» их более 16 тысяч). Это новаторство Гомера можно уподобить разве что столь же революционному прорыву последующих времен — изобретению романа как совершенно новой формы повествования. Громадность материала, который становился при этом доступен, широта возникавшей отсюда картины событий, их историческая и психологическая глубина не могли не произвести огромного впечатления на слушателей, привыкших доселе исключительно к коротким рассказам. Можно думать, что слушатели Гомера были столь же потрясены, когда этот неведомый им прежде слепой певец из вечера в вечер несколько дней подряд исполнял перед ними свое монументальное творение. Сам размах этого исполнения предполагал совершенно исключительные творческие качества нового певца, и не удивительно, что имя Гомера с такой силой врезалось в память народа. Не удивительно также, что устная эпическая традиция, достигнув в поэмах Гомера своего высшего, развития, достигла в них и своего естественного завершения: после Гомера петь «по-старому» стало практически невозможным.

Произносившийся самим Гомером текст, скорее всего, был нестабильным и несколько менялся от выступления к выступлению. Это не удивительно, ведь, греки в те времена еще не знали письменности, ее широкое распространение началось, мы говорили об этом, лишь во второй половине VIII века до н. э. Но так как слушатели Гомера не обладали его памятью и способностями и в то же время хотели знать его «божественные» (как они их называли) поэмы от слова до слова, то можно думать, что уже с началом распространения греческой письменности начались попытки записи этих поЗм и постепенного приведения этих записей к одному стабильному («каноническому») варианту. Согласно некоторым древнегреческим источникам, уже в середине VI века до н. э., при афинском правителе-тиране Писистрате, «Илиада» зачитывалась по его приказу перед толпами, собиравшимися на площади около построенного тираном величественного храма богини Афины. Поскольку она именно «зачитывалась», то была, надо думать, уже записана, и итальянский философ Нового времени Джамбатиста Вико (1668–1744) даже предположил, что именно по приказу Писистрата поэмы Гомера и были записаны в первый раз и притом в окончательном, «канонизированном» виде, дабы предотвратить дальнейшую порчу этого «национального достояния» при устной передаче. Нам никогда не удастся узнать, так это или не так, потому что первый дошедший до нас (имеющийся в распоряжении ученых) список гомеровских поэм восходит всего лишь к X веку нашей эры — это копия византийского издания 860 года (оригинал его погиб), тщательно отредактированного и снабженного всеми накопившимися за столетия комментариями; копия эта хранится ныне в соборе св. Марка в Венеции и именуется «Венетус А».

Каков же этот дошедший до нас текст? О чем он, собственно, рассказывает? Как выглядит в его передаче интересующая нас Троянская война?