Библейские чтения: Апостол

Мы, говорит дальше апостол, погребены были вместе с Ним погружением в смерть, потому что такое крещение – βάπτισμα, погружение в купель, есть подобие смерти Его. Мы погребены были вместе с Ним погружением в смерть, чтобы, «как Христос воскрес из мертвых во славу Божию, так и нам ходить во обновлении жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения» (Рим 6: 4–5). Иными словами, мы делаем через это таинство шаг к совоскресению со Христом. А раз к совоскресению, значит, и к соработе с Ним. И дальше апостол Павел говорит об этом с чисто библейской откровенностью: «Ибо, когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти» (Рим 7: 5).

Я уже много раз говорил: Библия – до такой степени откровенная книга, что откровенность ее не создает положительных персонажей. Из Библии мы видим, что праотец Авраам хитрит, и праотец Иаков вечно ссорится со своим братом. Причем мы прекрасно понимаем, если читаем Библию, а не катехизис, что в ссорах Иакова с его братом прав всё-таки Исав. И нормальный, психически здоровый и духовно здоровый человек в конфликте между братьями будет на стороне не Иакова, а Исава. На стороне Иакова будет только человек, мозги которого задурманены средневековыми катехизисами.

Мы прекрасно понимаем, что один брат пришел после работы голодный и просит у другого поесть. И брат ему дает, но требует взамен нечто абстрактное. И мы понимаем, конечно, что здесь этот брат выступает, в общем, как негодяй. А Исав ведет себя, как нормальный человек. И дальше, когда со слепым и умирающим Исааком его жена и сынок проделывают всякие опыты, подсовывая одетого в шкуру одного под видом другого, я думаю, что нормальный человек, читая этот текст, будет, конечно, на стороне Исава, а не на стороне Иакова. Но для средневекового сознания – а оно было древнеегипетским, если хотите, – было ясно: если это праотец, если это патриарх, он должен быть во всём прав, а кто против него, тот во всём неправ. Поэтому и святоотеческая литература характеризует Исава как негодяя и мерзавца[4], и талмудическая литература называет Исава негодяем. Но только если святоотеческая литература просто ругает Исава: вот он плохой – и всё, там аргументации нет никакой, то всё-таки талмудисты были народ мечтательный, с более развитым умственным подходом к реальности. И поэтому в Талмуде написано, что Исав был идолопоклонником, у него были идолы, он им поклонялся. Но слепой Исаак об этом, естественно, не знал, а Ревекка и Иаков его жалели, скрывали идолопоклонство Исава от своего слепого главы семейства.

Конечно, вы сами понимаете, что это сказка, которой в Библии нет. Это выдумка средневековых толкователей, желавших как-то оправдать неблаговидный поступок Иакова. Но что же поделаешь? Все люди, все человеки, и людей, нарисованных только белой краской, не бывает. Положительные герои бывали только в древнеегипетской, в вавилонской литературе, либо в советских фильмах пятидесятых годов. А больше нигде не бывает положительных героев. У нас у всех есть и такие, и такие качества. И если мы почитаем, скажем, Житие преподобного Сергия Радонежского, то увидим, что святой, которого мы так любим и который является молитвенником за нас всех и нашим защитником, ссорился со своим братом, и брат занимал в этой ссоре более нормальную позицию, чем преподобный Сергий. И что к преподобному Сергию, так же как и к любому другому человеку, относятся слова: «Яко несть человек, иже жив будет и не согрешит. Ты бо Един токмо без греха».

Провозглашая эти слова, мы говорим, что, действительно, только Бог без греха, а все мы, включая великих святых, обременены какими-то грехами. Другое дело, что святые умеют победить эти грехи, подняться, несмотря на эти грехи, одолевая их, как сумел победить свою капризность преподобный Сергий Радонежский, как побеждает свои конфликты с братом Иаков. Несмотря на эти конфликты, он есть носитель таких черт, которые делают его патриархом и тем человеком, с которым говорит Бог.