Библейские чтения: Апостол

Что же происходит дальше в апостольское время? Оказывается, апостолы не справляются со своими обязанностями. У них слишком много обязанностей, слишком много дел, а их слишком мало. И тогда они избирают семь человек из числа обратившихся ко Христу и рукополагают их в диаконы, с молитвой возложив на них руки. То есть, здесь прямо говорится о том, что есть некая апостольская преемственность. Это очень важное понятие. Причем апостольская преемственность – это не просто возложение рук, она связана не только с тем, что из поколения в поколение передается «власть вязати и решити» и обязанность возглашать Слово Божие. Дар Святого Духа передается именно из рук в руки не только в смысле диаконства, священства и епископства, но и в смысле вообще нашей веры. Вере нельзя научиться из книги. Вере можно научиться только от живых людей! Всему остальному – математике, физике, химии и любой другой науке можно научиться из книги, даже иностранному языку, как опыт показывает, можно научиться, никогда не видя носителей этого языка. Как, скажем, Жан-Франсуа Шампольон, французский историк-ориенталист и лингвист, основатель египтологии, сумел научиться древнеегипетскому языку, не общаясь, естественно, с носителями этого языка – древними египтянами.

Значит, всему, чему угодно, можно научиться из книги. А вот вере из книги не научишься. Вера передается из поколения в поколение, она передается из рук в руки. Вот что такое – в широком смысле – апостольская преемственность! Значит, в узком смысле это рукоположение в священный сан, которое осуществляется епископом, а епископ, в свою очередь, тоже был рукоположен в священный сан двумя или тремя епископами предыдущего поколения. Но в широком смысле путь апостольской преемственности заключается в том, что веру мы получаем от наших предшественников в вере из рук в руки, а они, в свою очередь, получили ее от тех людей, которых застали в эпоху своего детства и юности, то есть, опять-таки от живых людей. Таким образом, наша вера получена от апостолов через руки других людей, старших; мы сами как бы становимся очевидцами. Мы «видим» тех, кто видел христиан начала ХХ века. А христиане начала века застали еще тех, кто видел преподобного Серафима Саровского, а преподобный Серафим Саровский застал еще киево-печерских старцев, которые там, в лавре, начали подвизаться в XVIII веке. А эти старцы XVIII века застали тех, кто еще помнил угодников XVII века и т. д.

Вот так, абсолютно живо и непрерывно, передается вера из рук в руки. И очень важно, что, действительно, она не может прерваться, эта апостольская вера. Всегда найдутся живые свидетели, всегда сохранит Господь двух-трех или пять-десять человек, из опыта которых, личного, живого, теплого опыта, научимся вере и ее основам мы сами. Об этом очень просто и буквально в двух словах говорится в рассказе о рукоположении апостолами этих семи диаконов на их служение в Иерусалиме. Здесь важно, наверное, и то, что все семь диаконов носят греческие имена. Это значит, что христианство перестает быть уделом иудейского народа, оно в этот момент выходит за границы Палестины, становится всемирным. Это первый или один из первых знаков превращения нашей веры во всемирную.

Первый из диаконов, святой апостол и первомученик Стефан, начинает свою проповедь. Все помнят слова его пламенной проповеди, где он описывает историю человечества и патриархов с древнейших времен и доводит ее до Спасителя, до той жертвы, которую приносит Господь ради всех нас. И здесь, как мне кажется, в рассказе Стефана-архидиакона есть один очень важный момент – это то, что он говорит о Моисее. Он выделяет в жизни Моисея три периода.

Первый период – когда молодой Моисей решил, что надо быть вождем народа. Он сам принял на себя миссию быть вождем. И был отвергнут после этого, потому что убил египтянина, который нападал на его единоплеменника-еврея. Но на другой день, когда он попытался примирить двух ссорящихся евреев, ему на это сказали: нет, мы не хотим твоего посредничества, ты и нас начнешь убивать, как убил египтянина. Моисей, отвергнутый своим народом, уходит, становится простым человеком, замыкается в семейной жизни. И святой Стефан говорит слова, которых нет в Ветхом Завете: у него родились два сына. То есть, он как бы полностью ушел в личную жизнь.

А затем, по прошествии какого-то времени, Сам Бог призывает его из неопалимой купины: «Моисей, Моисей!» И вот тут уже Моисей начинает свою миссию именно как пророк, именно как водитель своего народа. Но не тогда, когда он решил: «Я буду вождем», – а когда смирился с тем, что он просто человек, погруженный в заботу о своей семье, о своем скоте, о своем участке земли и т. д. Он ушел в жизнь обычного простого человека полностью, с головой, и в это время Господь призвал его.

Это чрезвычайно важный момент: имплицитно, то есть в скрытой форме, обо всём этом говорится в Ветхом Завете, но на уровень слов это выводит Стефан в своей проповеди. И это, может быть, одно из самых важных мест в первых главах книги Деяний.