Библейские холмы

Позвольте! — вправе воскликнуть читатель. Почему змея вдруг стала пальцем? Какие у нас основания предполагать столь необычную метаморфозу?

Церен оставляет этот естественно возникающий у читателя и вполне законный вопрос без всякого ответа. Видимо, для него это превращение пальца в змею нечто само собой разумеющееся. Далее следуют еще менее понятные сопоставления «пальца» с «пальцами» из крестьянских поверий современной нам Европы. Заканчиваются все эти рассуждения фразами, которые некоторым образом проливают бальзам в душу недоумевающего и взволнованного читателя: «Мы уже не воспринимаем сейчас стиля библейских выражений… Мы читаем в Библии нечто такое, что либо уже не понимаем совсем, либо в лучшем случае понимаем неправильно». Вот с этой мыслью Церена, учитывая приведенную выше его интерпретацию библейского рассказа о посохе Моисея, есть все основания полностью согласиться.

Из всего сказанного о взглядах Церена с неоспоримостью вытекает, что его никак нельзя отнести к той достаточно многочисленной — кстати сказать, и наиболее реакционной по своим воззрениям — группе археологов, которые работают в так называемых библейских странах и прежде всего руководствуются стремлением во что бы то ни стало доказать историческую правоту Библии. В глазах этих археологов воззрения Церена не могут не выглядеть почти что еретическими.

Нет, Церен не принадлежит к их числу. Для того чтобы окончательно убедиться в этом, достаточно перелистать те страницы его книги, которые имеют непосредственное отношение к археологическим поискам и раскопкам на «святой земле». Священная гора Гаризим для Церена «образцовый пример» того, как одно и то же место на протяжении многих веков может считаться святыней у последователей совершенно различных религий. Здесь была воздвигнута храмовая башня Ваала, и здесь же потом находились святилища евреев, самаритян, христиан и, наконец, мусульман. Там, где в «Библейских холмах» идет речь о «святой земле» в собственном смысле слова, то есть о памятниках Иерусалима, Самарии, Назарета и т. д., Э. Церен показывает себя прежде всего археологом. С грустью констатирует он, что «всякий, кто рискнул бы, основываясь на исторических данных, провести грань между средневековыми и даже античными легендами и реальной исторической действительностью и начать раскопки „лобного места“ на Голгофе, неизбежно натолкнулся бы на ненависть и презрение. Возможности для подлинно научных археологических исследований были здесь весьма ограничены».

С иронией рассказывает он о стремлении знатоков Библии найти пещеру в Вифлееме, поисках места на Голгофе, где стоял крест, опровергает традиционную топографию и т. д. Палестина сама по себе интересует Церена прежде всего потому, что археологическое изучение ее территории может помочь выяснению очень важного и трудного вопроса о древнейших миграциях и населении Европы и Палестины в первобытную эпоху («Переселились ли наши предки из Европы в Ханаан или наоборот?»).

Так почему же в таком случае Церен постоянно использует в своих хронологических определениях имена легендарных библейских персонажей («это было задолго до Авраама и Моисея», «во времена Авраама» и т. д.)?

Скорее всего Церен отдает тут дань распространенной на Западе традиции, потому что его отношение к Библии как историческому источнику вряд ли может вызвать какие-либо серьезные сомнения. Оценивая степень исторической достоверности ее показаний, Церен обычно пользуется приемами сопоставления Библии с другими источниками — папирусом Гарриса, данными о нашествии гиксосов и т. д., то есть подходит к ней как историк. Присущие некоторым буржуазным ученым взгляды отражаются и на отношении Церена к простому народу тех стран, о которых он так увлеченно рассказывает. Перед нами возникают образы нищих и забитых феллахов и бедуинов. И не всегда автор относится к ним сочувственно.

Книгу Э. Церена можно определить как своего рода «роман об археологической науке и ее героях», хотя, как говорилось выше, далеко не всегда положения и выводы автора могут быть нами приняты.

Книга переведена с незначительными сокращениями.

Д. П. Каллистов

* * *

Настоящее издание подготовлено и отредактировано канд. ист. наук А. А. Нейхардт.

Библейские Холмы

Введение

«Наука лопаты»

В этом смысл всего того,

что когда-либо было в прошлом;

того, что это прошлое не остается мертвым грузом,

но возвращается к нам,

чудесным образом глубоко

в нас воплощаясь.

Р. М. Рильке

^[1]

Кто-то полвека назад назвал ее «наукой лопаты». Но в этих сказанных с легкой иронией словах звучало и нечто другое. Ведь имелась в виду археология, которая… а ну, откроем-ка словарь!