Библейские пророки и библейские пророчества

В VIII–VII вв. положение двух маленьких еврейских государств стало особенно тяжелым, для них сложилась крайне опасная внешняя обстановка. До середины VIII в. Израиль и Иудея с переменным успехом вели войны с соседними столь же мелкими государствами в Палестине и Сирии: Эдомом и Моавом, Аммоном и Дамасским царством. При царе Иеровоаме II (786–746) Израиль вышел победителем из войны со своим ближайшим соседом с севера Дамаском. Но после этого он оказался лицом к лицу с могущественной Ассирией, которая уже захватила район Северной Сирии и неудержимо продвигалась на юг. Царям Израиля также пришлось признать над собой власть Ассирии и выплатить большую дань. Все это тяжелым бременем ложилось на плечи трудовых масс. Настоящее Иудеи и Израиля было критическим, будущее грозило гибелью, и население этих государств не могло этого не понимать. Сердца людей были полны страха и отчаяния, и в этих условиях неизбежно должна была расти религиозность. От кого могло прийти спасение? Только от бога, от своего бога-покровителя Яхве, который некогда заключил «завет» — союзный договор с Израилем, и должен же он заступиться за свой народ. Но заступится ли? Хватит ли у него сил? Может быть, боги ассирийцев, или египтян, или вавилонян сильнее Яхве и больше заслуживают поклонения?

По-видимому, многим такие мысли приходили в голову. Во всяком случае, чужие боги и чужие культы в это время вторгаются в Палестину, и главным образом именно из Месопотамии: культ ассиро-вавилонской «царицы неба» Иштар, великой богини-воительницы, и культ «небесного воинства», т. е. небесных светил во главе с богом Солнцем. Как известно, ассирийского бога Ашшура почитали также как бога Солнца и посвящали ему коней и колесницы. В Иудее этот обряд совершался даже в VII в. (4 Цар. 21:5; 23:5,11).

Ревнители Яхве, его пророки должны были активно выступить в защиту своего бога и своей религии. Но в сложившейся к VIII в. обстановке эта задача особенно затруднилась, потому что сочетание в Яхве двух таких характеристик, как национальное и универсальное, поставило перед ними проблему теодицеи в особо сложной форме. Если Яхве всемогущ и власть его простирается над всеми народами, а вместе с тем Израиль — его «избранный и любимый народ», то чем объясняются бедствия «избранного народа», поражения, которые он терпел от язычников в прошлом? И спасет ли Яхве свой народ в будущем от страшной опасности, которая над ним нависла? Эти вопросы были у всех на уме, и их, конечно, должны были задавать прежде всего пророкам: их просили, от них требовали «вопросить» Яхве о его намерениях. Что могли ответить пророки?

Отвечали по-разному. Одни были, возможно, фанатично убеждены, что Яхве ни при каких обстоятельствах не нарушит свой завет с Израилем и не предаст свой народ на поругание язычникам, и эти пророки от имени Яхве предсказывали мир и благополучие или даже победу над врагами. Другие пророчили то же самое, но в корыстных целях, надеясь, что за добрые предсказания «клиент» лучше заплатит. Пророк этого же времени Михей с негодованием отзывается о подобных пророках, которые вводят народ в заблуждение, они «грызут зубами своими — и проповедуют мир, а кто ничего не кладет им в рот», тому пророчат войну (Мих. 3:5).

Но были и такие пророки, которые ясно представляли себе полную неотвратимость грядущего бедствия. Они понимали, что маленький Израиль неминуемо будет завоеван могущественной Ассирией и тогда с ним должно произойти то, что уже произошло с другими народами, которые постигла эта участь: разорение, плен, рабство, переселение на чужбину, гибель. Эти пророки считали себя обязанными не скрывать от своего народа горькой правды, которую, как они, может быть, верили, им открыл сам Яхве для того, чтобы они возвестили ее народу. Но как они могли объяснить своим слушателям (или читателям) поведение бога, который собирается поступить так со своим народом? Как оправдать Яхве, нарушающего свой союзный договор с Израилем? Может быть, одним из первых, кто попытался это сделать, был пророк Амос.