Библейские пророки и библейские пророчества

Вместе с тем Яхве устроит страшный суд над всеми языческими народами: «В те дни и в то самое время, когда я возвращу плен Иуды и Иерусалима, я соберу все народы, и приведу их в долину Иосафата, и там произведу над ними суд за народ мой… который они рассеяли между народами…» (3:1–2). Особенно сурово накажет Яхве Тир и Сидон и филистимские города, которые «сынов Иуды и сынов Иерусалима продавали сынам еллинов» (3:6). Египет «сделается пустынею и Едом будет пустою степью — за то, что они притесняли сынов Иудиных, и проливали невинную кровь в земле их» (3:19). А Палестина станет страной чудесного плодородия: «И будет в тот день: горы будут капать вином и холмы потекут молоком, и все русла иудейские наполнятся водою, а из дома Яхве выйдет источник, и будет напоять долину Ситтим» (3:18).

Книга Иоиля, так же как книги Аггея и Захарии, появилась в послепленный период. Судя по ней, иудеи уже давно живут на родине, уже восстановлены не только дома Иерусалима, но и его стены (2:9); совершаются богослужения в уже заново отстроенном иерусалимском храме — это обстановка после 515 г. Под Израилем автор явно понимает только Иуду и Иерусалим. Нигде в книге нет упоминаний о царе, единственные представители власти, которые названы, — жрецы. Это тоже характерная черта послепленной Иудеи. Упоминание о продаже иудеев в рабство эллинам, может быть, указывает даже на время после похода Александра Македонского. Поздние элементы можно обнаружить также и в языке Книги Иоиля. Некоторые места в ней как будто свидетельствуют о знакомстве автора с пророчествами Иезекииля: например, у Иоиля, так же как у Иезекииля, из храма вытекает источник, «напояющий долину» (3:18; ср. Иез. 47:1).

Но, пожалуй, особенно характерны для послепленного периода идеи Книги Иоиля. Реальное происшествие — нашествие саранчи, правда, в небывалых размерах («бывало ли такое во дни ваши, или во дни отцов ваших?») пророк использовал как «знамение», как верное свидетельство приближения «дня Яхве», день Яхве у него стал также днем страшного суда, но этот суд Яхве совершит только над языческими народами.

В Книге Иоиля совершенно отсутствует момент, который у всех прежних пророков стоял на переднем плане, — обличение Израиля, перечисление грехов его перед богом, которые объявлялись основной причиной бедствий «избранного народа». У Иоиля нет обычных для ранних пророков, включая Иезекииля, обвинений в адрес богатых и знатных притеснителей народа, нет еще более обычных обвинений в идолопоклонстве и изменах своему богу с чужими богами. Нет укоров недостойным священникам и лжепророкам. Жречество Яхве плачем и мольбами вымолит милость у бога, который и сам «сожалеет о бедствии», и тогда «возревнует Яхве о земле своей» (2:13,18). Народ Иуды у Иоиля представляется уже очищенным от грехов своих. Страшный суд в долине Иосафата коснется только язычников, а иудеи будут народом святых: дух божий изольется на них, и все они станут пророками и провидцами, в том числе их рабы и рабыни, которые, стало быть, и в царстве божьем останутся в рабском положении.

Можно думать, что автор Книги Иоиля если и не был сам жрецом, то был в близких отношениях с иерусалимским жречеством. Сложнее представляется позиция другого пророка того же времени, автора Книги Малахии, который нарисовал отнюдь не идиллическую картину обстановки в Иудее.

Это небольшое сочинение, заключающее канон пророческих книг Ветхого завета, видимо, незаслуженно носит название Книги пророка Малахии. Дело в том, что в начальных словах книги «Пророческое слово Яхве к Израилю через Малахию» слово «малахия» является вовсе не именем собственным, а именем нарицательным. Стоящее в древнееврейском тексте «малеахи» означает в переводе на русский язык «мой вестник» (или просто «вестник»), или «ангел» (так как греческое слово «ангел» как раз и означает «вестник»). В оригинальном тексте слово «малеахи» встречается еще раз в 3:1, и там оно правильно переведено: «ангел мой». Так что Книга Малахии в действительности такое же анонимное пророчество, как и соответствующие места из Книги Исаии или как вторая половина Книги Захарии. Тем не менее установить возраст книги можно с достаточной степенью достоверности — это время персидского господства над Иудеей. В том месте книги, где в русском переводе стоит слово «князь» (Мал. 1:8), оригинал дает «пеха», а это вошедший в употребление у древних евреев ассирийско-персидский титул наместника, сатрапа. Автор Книги Малахии везде говорит о храме Яхве в Иерусалиме как о вполне законченном строительством и нормально функционирующем, в нем священники совершают богослужения, приносят жертвы и т. п., что указывает на время после 515 г. Но автор нигде не упоминает о другом важном событии в истории своей страны — прибытии в Иудею Ездры и его реформах, что произошло около 445 г. и о чем мы скажем ниже. Таким образом, Книга Малахии была составлена, очевидно, между 515 и 445 гг. до н. э., и она может дать нам некоторое представление об обстановке в Иудее и состоянии религии Яхве в эти десятилетия после плена.