Библейские пророки и библейские пророчества

Иудея в это время стала одной из самых захудалых провинций великой Персидской державы (1Езд. 4:10–11; 5:3–6). Внутри страны после отстранения от власти Зоровавеля полностью распоряжались жрецы иерусалимского храма, поддерживаемые персидскими властями. Жречество превратилось, по существу, в служилое сословие. Жрецы не только выполняли культовые обязанности при храме и взымали с народа десятину для себя, они также выполняли административные функции и собирали подать для персов.

В Книге Малахии ни о каких светских властях нет ни одного упоминания. Священники Яхве управляют своим народом и судят его (2:7), и автору книги это представляется вполне закономерным. По книгам Аггея и Захарии можно было убедиться, что в послепленный период пророки стали верными помощниками жрецов, их идеологической опорой. Сам автор Книги Малахии целиком проникнут интересами «дома Яхве», храмового культа и жречества.

Книга Малахии имеет своеобразную форму дискуссии между Яхве и Израилем. Автор затрагивает в ней ряд важных и актуальных проблем, которые в его время, вероятно, волновали многих. Начинает он с проблемы об отношении Яхве к своему народу. Пророки многократно утверждали, что Яхве любит Израиль, но чем бог доказал это? В чем проявляется его любовь? Где предсказанное пророками царство изобилия и радости? Иуда по-прежнему переживает тяжелые времена под гнетом своих и чужеземных угнетателей. Автор начинает свою книгу монологом Яхве на эту тему:

«Я возлюбил вас, — говорит Яхве. — А вы говорите: «в чем явил ты любовь к нам?» Задав этот риторический вопрос, Яхве сам же отвечает на него: «Не брат ли Исав [65] Иакову?.. И однако же я возлюбил Иакова, а Исава возненавидел и предал горы его опустошению, и владения его — шакалам пустыни. Если Едом скажет: «мы разорены, но мы восстановим разрушенное», то… они построят, а я разрушу» (Мал. 1:2–5). Известно, что Эдом в это время пережил опустошительное нашествие арабов, которое Иудеи не коснулось, и пророк это привел как доказательство любви Яхве к своему народу. Иуда уцелел и должен благодарить бога. А где эта благодарность? Где почтение? Даже служители бога, священники утратили его: «Где почтение ко мне?.. Если я Яхве, то где благоговение предо мною? говорит Яхве Саваоф вам, священники, бесславящие имя мое. Вы говорите: «Чем мы бесславим имя твое?», — снова задает риторический вопрос Яхве и начинает перечислять обиды, причиненные ему жрецами: «Вы приносите на жертвенник мой нечистый хлеб, а говорите: «чем мы бесславим тебя?» — Тем, что говорите: «трапеза Яхве не стоит уважения». Жрецы, оказывается, не только нечистый хлеб предлагают в пищу богу, но и скот с разными дефектами и увечьями: «Когда приносите в жертву… хромое и больное, не худо ли это? Поднеси это твоему князю, будет ли он доволен тобою и благосклонно ли примет тебя?» Задав этот саркастический вопрос, Яхве гневно заключает: «Лучше кто-нибудь из вас запер бы двери, чтобы напрасно не держали огня на жертвеннике моем. Нет моего благоволения к вам» (1:6—10). Не в силах преодолеть своей обиды, Яхве снова повторяет непочтительные слова своих служителей, хулящие имя его: «Вы хулите его тем, что говорите: «трапеза Яхве не стоит уважения, и доход от нее — пища ничтожная». Притом говорите: «вот сколько труда!» и пренебрегаете ею» (1:12).

Осудив, таким образом, цинизм и лицемерие жрецов, пророк касается другой проблемы, которая, видимо, волновала его еще больше: не только жрецы, но и рядовые иудеи утратили страх перед богом и говорят о нем «дерзостные слова». «Дерзостны предо мною слова ваши, — говорит Яхве, обращаясь к своему народу. — Вы скажете: «что мы говорим против тебя?» Вы говорите: «тщетно служение богу, и что пользы, что мы соблюдали постановления его… И ныне мы считаем надменных счастливыми: лучше устраивают себя делающие беззакония, и хотя искушают бога, но остаются целы» (3:13–15). Оказывается, современники пророка допускали еще большую дерзость по отношению к богу, обвиняя его не только в попустительстве, но и в прямом покровительстве злодеям: «Вы прогневляете Яхве словами вашими и говорите: «чем прогневляем мы его?» Тем, что говорите: «всякий, делающий зло, хорош пред очами Яхве, и к таким он благоволит» или: «где бог правосудия?» (2:17).