Библейский культурно-исторический комментарий. Часть II. НОВЫЙ ЗАВЕТ

12:1. «Свидетели» здесь могут обозначать зрителей, которые наблюдают за соревнованием атлетов (слово «облако» в фигуральном смысле описывало «толпу» или множество), но здесь речь идет об особых свидетелях, о тех, кто свидетельствует о Боге или получил Его уверение в своей праведности (11:2,4,5,39). (Этот образ может указывать на небесный суд, где будут судиться те, кто ныне соперничает в достижении славы. Образ небесного суда встречается и в других источниках. Эта мысль иногда не вписывается в картину, нарисованную некоторыми авторами II в., в частности фило-софом-стоиком Марком Аврелием [ср.: Филон], которые изображают, как души умерших блуждают какое-то время после смерти человека, перед тем как исчезнуть в огне.) Выражение «свергнем с себя всякое бремя» может относиться к сбрасыванию лишнего веса на тренировках, но не на дистанции. Вероятнее всего, речь идет о греческом обычае избавления от лишней одежды, которая сковывала движения спортсмена в процессе бега. Этот образ указывает на то, что читателям необходимо избавиться от всего, что мешает им победить в соревнованиях (древние писатели иногда под «бременем» имели в виду пороки); эти ободрение и призыв чрезвычайно важны, потому что, подобно древнему Израилю в пустыне, христиане могли поддаться искушению и повернуть назад, к прошлому.

12:2. О терминах «начальник» и «совершитель» см. в соответствующих коммент. ко 2:10;

9:9,Н и 10:14. Подобно большинству древних моралистов, автор использует человеческие примеры для иллюстрации конкретной добродетели, но здесь он выбрал для рассмотрения идеальную веру: ее инициатора («начальника») и совершителя, который пострадал во имя грядущей награды, как должны поступать и его читатели (10:32–39). О *маккавейских мучениках говорили, что они «взирали» (то же слово, что и здесь) на Бога, тем самым черпая у Него силу, которая помогла им претерпеть выпавшие на их долю страдания, — вплоть до смерти (*4 Мак. 17:10). Крест был символом поругания, позора («посрамления») как у римлян (орудие позорной казни), так и у евреев (ср.: Втор. 21:23; Нав. 10:26,27).

12:3. Глаголы, переведенные здесь как «изнемочь» и «ослабеть душами», иногда использовались для описания полного изнеможения, упадка сил, с которым может столкнуться спортсмен на беговой дорожке. (Призыв к стойкости и выдержке в 12:1 отражает метафору легкоатлетических состязаний, забегов на длинные дистанции.)

12:4-13 Воспринимать страдания как наставления Бога

Читатели должны воспринимать предстоящие им страдания и преследования не как испытание веры, а как благоприятную возможность лучше познать замысел Божий, Его сердце.

12:4. Хотя некоторые иудейские учителя говорили, что можно нарушить большинство библейских установлений во имя спасения человеческой жизни, при условии, что имя Божье при этом не порочится, ранние мученики считали, что компромисс в соблюдении заповедей во имя спасения чьей-то жизни представляет собой публичное посрамление имени Бога. Иисус, истинный герой их веры, явил стойкость в вере, пролив Свою кровь (12:2,3; ср.: 9:12); Его последователи должны готовить себя к той же судьбе. Легкоатлетические состязания у греков (12:1–3) завершались боксом, где кровопролития были нередким явлением; но здесь говорится о мученичестве как о последнем испытании, которое Иисус изображает как неотъемлемую часть христианского ученичества (Мк. 8:34–38).

12:5–7. Эта цитата взята из Прит. 3:11,12, но есть и другие параллели в еврейской литературе: библейские (напр.: Втор. 8:5; Пс. 93:12) и постбиблейские (напр.: *Псалмы Соломона 3:4; 7:3; 8:26; 10:1–3; 13:9,10; 14:1,2; 18:4). *Филон и некоторые '"раввины использовали Прит. 3 аналогичным образом. В контексте еврейской литературы мудрости, ученичество было знаком отчей любви к своим детям, его заботы о том, чтобы направить их на путь праведный; иудейские учителя считали, что Бог очищает Своих детей от грехов через страдания, назначение которых — привести к '"покаянию и искупить их. Хотя автор Евр. считает, что не любые страдания человека могут иметь искупительное значение, а только те, которые Бог претерпел во плоти (7:25–28; Пс. 48:8—10), он, несомненно, согласен с тем, что они помогают привести человека к покаянию или к более глубоким взаимоотношениям с Богом (Пс. 118:67,71,75).

В греческом мире термин, переведенный здесь как «наказание» (хотя он обычно подразумевал телесное наказание), был связан с понятием «воспитание», и тем самым имел отношение к концепции нравственного наставления. Некоторые философы, например *Сенека, также использовали образ Бога, Который наказывает Своих детей для их же блага, как писали об этом и иудейские писатели.