Библеизмы в современной русской речи. Как их правильно понимать и употреблять

Взаимодействие «корректная паспортизация источника» -> «правильность», разумеется, не всегда столь однозначно и прямолинейно, как этого бы хотелось нормализаторам. Хотя и здесь, как для фразеологии и лексики, «правильность» употребления во многом действительно определяется исходной корректной формой, но одно лишь указание на неё не всегда является самодостаточным для корректной рекомендации «правильности» употребления, что обусловлено как фольклорными прототипами библеизмов, так и спорами об их языковом статусе.

Во многом определённое отклонение библейских по происхождению слов и выражений обусловлено их варьированием в русском литературном языке и разговорной речи, где они могут отличаться от «буквы» первоисточника, сохраняя при этом его дух. Такие варианты нельзя считать «неправильными», поскольку они, как и варианты крылатых слов и выражений вообще, – лишь свидетельство динамики языковой системы, ее постоянной эволюции. Так, выражение великие мира сего сейчас употребляется в варианте сильные мира сего, а пословица Отцы ели терпкое, а у детей оскомина – в вариантах Отцы ели клюкву, а у детей оскомина, Отцы ели кислый виноград, а у детей оскомина. Большинство таких вариантов понятны читателю именно потому, что ему известен их прототип, восходящий к Священному Писанию.

Наконец, крылатые слова и выражения библейского происхождения могут существовать в разных формах: либо в форме законченного предложения (в качестве афоризма), либо в форме устойчивого словосочетания (в качестве фразеологизма), либо «сгущаясь» до одного слова. Один и тот же источник в таком случае почти одновременно порождает целую «гроздь» крылатых слов и выражений, которые с позиций правильности речи являются равно «правильными», соответствующими литературной норме. Таков, напр., ряд оборотов со стержневым словом век: от века до века; от века [веков]; из века в век; во веки веков; и ныне, и присно, и во веки веков; отныне и во веки веков; днесь, присно и во веки веков.

Все названные случаи «отклонений» библеизмов от первоисточника не опровергают необходимости и оправданности ориентации на общий для русской литературной нормы историко-этимологический (соответственно, источниковедческий) принцип, а лишь доказывают его динамичность и гибкость, его зависимость от общих тенденций развития русской языковой системы и от специфики конкретных языковых единиц, ставших объектом нормирования. Точное соотнесение описываемых в Словаре крылатых слов и выражений с первоисточником, таким образом, и становится для нашего материала главным способом кодификации этих единиц. Поскольку настоящий Словарь является нормативным и рекомендующим, исходные библеизмы описываются в нём с большей степенью регламентаций, чем в большинстве источников, на основе которых составлялся настоящий справочник. Вариантность и источниковедческие разночтения были в нём сведены до минимума.

Ориентация на столь точно установленный первоисточник, как Библия, и исходную форму библеизмов имеет, как и в нашем словаре крылатых слов данной серии, и весьма полезный культурологический аспект. Ведь эти языковые единицы являются «золотой кладовой» как национально специфической, так и интернациональной общекультурной информации. Сам источник обычно маркирует их с достаточной точностью во времени и пространстве.

Возможность в Словаре более концентрировано представить культурологические концепты русской речи, отражающие лексику и фразеологию Библии, освоенную русским литературным языком, также определяет главный акцент описания в выпуске этой серии, посвященном библеизмам.

Корпус этого Словаря формировался, как уже подчёркивалось, на основе отбора наиболее частотных, активно употребительных крылатых слов и выражений библейского происхождения. Однако этот критерий дополнялся и критерием «правильности» в указанном выше смысле, т. е. в словник включались и такие единицы, употребительность которых не слишком велика, но источник которых носителями языка ощущается диффузно, что приводит к их ошибочной идентификации и употреблению.