Библия: Биография книги

Христианские экзегеты по-прежнему видят в Христе душу всей Библии. Ханс Урс фон Бальтазар (1905–1988), иезуит из Швейцарии, в своей библейской теологии обращается к идее воплощения. Иисус, как и Священное Писание, — это Слово Божье, облечённое в доступную людям форму. Бог познаваем и может выражать себя в понятных нам терминах. Но и мы должны постоянно бороться с этими трудными, но необходимыми для нас текстами. Библия представляет древние рассказы о встречах между Богом и людьми; и эти повествования помогают читателям увидеть божество как идеальное измерение их собственной жизни. Они захватывают воображение так же, как «Король Лир» или «Давид» Микеланджело. Однако невозможно извлечь «основы» или «принципы» из откровения, которое Бог даёт нам в Библии. Богословие «всегда будет оставаться лишь размышлением в словах и идеях, размышлением, которое никогда не сможет быть завершено… или определено окончательно»[568]. Однако Писание по-прежнему остаётся непререкаемым авторитетом, его призывы и наставления касаются всех, включая Папу и священноначалие. Долг католиков — потребовать объяснения, если они увидят, что Церковь отходит от духа Евангелия.

Ганс Фрей (1922–1988), иудей, обратившийся в христианство, священник епископальной церкви и профессор Йельского университета, заметил, что до появления критического метода большинство читателей не сомневались, что библейские повествования являются исторически достоверными, даже если они толковались аллегорически[569]. Однако это общее мнение перестало быть таковым в восемнадцатом веке: после эпохи Просвещения некоторые продолжали рассматривать библейские повести как полностью основанные на реальных фактах, забывая, что они были написаны как рассказы. Авторский синтаксис и выбор слов должен был повлиять на наше понимание этих повестей. Иисус, несомненно, был исторической фигурой, но, изучая евангельские повествования о воскресении, мы не можем разобраться, что же произошло на самом деле. Подобно еврейским экзегетам, Фрей считал, что чтение Библии должно сопровождаться непрерывными размышлениями о нашем собственном времени. Задача такого сопоставления Евангелия и современной жизни состоит не в том, чтобы привести нас к поверхностным толкованиям, но в том, чтобы помочь нам глубже проникнуть в сложность и того, и другого. В Библии много агрессии и насилия, но такие рассказы не должны использоваться лишь для поддержки идеологии правящих кругов; нам следует поверять надежды, притязания и ожидания, свойственные нашему времени, сопоставляя их с евангельским повествованием, а затем — анализировать их, разбирать и изменять в соответствии с ним.

Несколько позже Уилфред Кантвелл Смит (1916–2000), в прошлом — профессор сравнительного религиоведения в Гарвардском университете, подчёркивал важность исторического понимания Библии[570]. Невозможно сказать, что «на самом деле» имеется в виду в Библии, когда буквально каждый её стих имеет несколько различных интерпретаций. Все верующие люди действовали самостоятельно, будучи ограничены рамками определённого времени и места. Библия означала разное для евреев и для христиан в разные периоды истории, и на толкование неизбежно влияли их личные жизненные обстоятельства. Если интерпретация сосредоточена только на том, что сказал библейский автор, и не учитывает то, каким образом это понимали поколения евреев и христиан, — значит, она искажает значение Библии.

Заключение

Каковы дальнейшие перспективы? Из этой короткой биографии видно, что многие современные представления о Библии неверны. Библия вовсе не призывает к рабскому послушанию, в особенности в еврейской традиции, где, как мы видели в рассказе о рабби Элиэзере, даже Божий глас не смог заставить экзегета принять чужое толкование. С самого начала библейские авторы возражали друг другу, и все их противоречивые взгляды были включены редакторами в окончательный текст. Талмуд был интерактивным текстом, текстом-диалогом, который, если его правильно изучать, заставлял ученика искать свои собственные ответы на все вопросы. Ганс Фрей был прав: уже во времена Амоса и Осии Библия являлась книгой, ниспровергающей авторитеты и недоверчиво относившейся к ортодоксии.