Библия: что было «на самом деле»?

Что интересно, в книге есть еще один шов, хотя и не такой явный: с 56-й главы начинается третья часть. Здесь мы видим третью картину: по-видимому, народ вернулся на родину, отстроил Храм, возобновил богослужение. «Пророчество Владыки Господа, который собирает израильтян из рассеяния: “К тем, кого собрал, Я и других соберу!”» (Исх. 56:8). Это уже третья ситуация – и, по-видимому, третий автор, его называют Третьеисайя или Тритоисайя.

Но после того, что мы знаем о Книге Притчей Соломоновых, разве это должно нас удивить? Агура и Лемуэла добавили к Соломону, и это тем не менее называется Книгой Притчей Соломоновых. Авторы, которых мы называем Вторым и Третьим Исайей, пишут несколько иначе, чем собственно Исайя Иерусалимский, в другой обстановке и на другие темы, но пишут в том же духе. И, видимо, потому их пророчества были присоединены к уже существующей книге.

Впрочем, это не единственная причина. Пророчество разворачивается во времени, это не просто прогноз погоды, который сбылся или не сбылся на следующий день, – это своего рода взгляд на историю с высоты Божественного Откровения (или с высоты философского осмысления текущих и будущих событий, сформулируем так для неверующих). Поэтому трагедией Иерусалима, которую предсказывал собственно Исайя, история далеко не закончилась – и те, кто пророчествовал после него о восстановлении города и о новой жизни в его стенах, поставили эти события в контекст уже сбывшихся пророчеств.

Можно провести две параллели. Первая – это Псалтирь, где псалмы, как правило, не заканчиваются на трагической ноте. Да и если посмотреть на структуру самой книги, заканчивается она исключительно «оптимистическими» псалмами (и примерно то же можно сказать о пяти основных частях, из которых состоит эта библейская книга).

А другая, уже новозаветная, – Иоанн Креститель, в котором многие видели вернувшегося пророка Илию, в соответствии с пророчеством Мал. 4:5. Нет, никто не думал, что Илия спустился обратно с небес в огненной колеснице, и не случайно Лука так подробно описывает рождение Иоанна в самом начале своего повествования. Но Иоанн действовал «в духе и силе Илии» (Лк. 1:17), и «если хотите принять, он есть Илия» (Мф. 11:14, Син. пер.). Может быть, и последователи Исайи действовали в его духе и силе и были «Исайей нашего времени», так что их пророчества были добавлены к уже существовавшей книге? После всего, что мы говорили о Притчах, Иове и Бытии, это уже не кажется удивительным. Впрочем, разговор о НЗ – тема, как можно надеяться, следующей книги.

2.7. Откуда же берется авторитет?

Итак, для фундаменталистов авторитет Писания зиждется на буквальном понимании Откровения: Бог продиктовал эти строки великому пророку Моисею, и потому мы можем им доверять. Для консерватора и традиционалиста, не склонного к фундаментализму, все выглядит несколько иначе. Не авторство придает авторитет письменному тексту, а принятие его общиной верующих.

Более того, мы видим, как мало на самом деле знаем об истории этого текста. Почему же тогда об авторстве так много спорят сегодня? Видимо, по той причине, что понимание авторства библейских книг многое дает для понимания самой природы этого корпуса текстов. Если для фундаменталиста такой вопрос вообще не стоит: все книги были написаны теми апостолами и евангелистами, чьи имена они носят, притом написаны по внушению Святого Духа, – то для критического ума современного исследователя все было намного сложнее. Он выделяет разные стадии развития текста, от устного предания до окончательной редакции, старается датировать и атрибутировать свои реконструкции. Но они в любом случае остаются реконструкциями.

Впрочем, верующий читатель Библии обычно не задумывается над такими вопросами, как авторство или датировка отдельных книг. Первые пять книг, Пятикнижие Моисеево? Конечно, его написал пророк Моисей, ведь оно так и называется, ведь именно так учат Писание и Предание. А кто не согласен, тот нечестивый атеист.

А потом этот верующий читатель может столкнуться с аргументами другой стороны. Он их или отвергнет с порога, начиная прямо с выводов, и до аргументов уже не доберется, или… рассмотрит и с некоторыми согласится. Что же, значит, Писание и Предание недостоверны? Такой вывод некоторые и делают.

Показательна судьба самого Б. Эрмана, о котором мы тут уже не раз вспоминали. Свою книгу «Великий обман» он сам начинает с личных воспоминаний, поэтому мы не нарушим личной тайны, обсудив его историю. Эрман вырос в строгой протестантской семье и считал непреложной истиной все, что сказано в Библии, и все, что говорит о Библии церковь, – причем истиной в самом буквальном смысле слова.