Библия Эльфов

– Ну, понятно. В общем, есть линзы не только между мирами, есть пространственные линзы, которые соединяют определенные точки между собой. Этих линз много, просто этой точкой я пользуюсь уже не в первый раз и хорошо знаю и вход, и выход из нее. Если говорить про физическое расстояние, то тут мы преодолеем самый большой путь.

– Вот это да. Жаль, что я не вижу этих струн.

– Ты – Прыгун, сочетание Визора и Прыгуна крайне редко.

Мы зашли в линзу и вышли на поляну в каком-то диком лесу. Ландилус вытянул ключ и пошел в лес. Тут виднелась едва заметная тропа, по которой явно кто-то ходил.

– А что это за тропа? Кто ее проложил?

– Тут живет один старик-отшельник, возможно, известный тебе. Но давай мы не будем сейчас ходить по гостям. Вот закончим порученное нам дело, и каждый пойдет туда, куда ему надо.

– Да, хорошо. Я просто спросил.

«Старик-отшельник, известный мне… Неужели отец Фартин?» – подумал я про себя. В общем-то, провести в этом мире свой следующий отпуск казалось мне хорошей идеей. Правда, когда он будет, этот отпуск, было совсем непонятно.

Мы шли по лесу, обычному живому лесу, в котором было умиротворенно тихо. Ландилус явно не спешил, он ступал, как кошка, аккуратно и бесшумно, и каждый раз морщился, когда смотрел на меня. Я шел как раненый слон, постоянно наступая то на ветки, то просто топая. Он не делал мне замечаний, но на его лице все было видно и без замечаний.

Мы шли по тропинке, и вдруг Ландилус замер, глядя куда-то вверх. Я посмотрел по направлению его взгляда и ничего не увидел.

– Ты что, Ландилус?

– Вот там, на дереве, ближе к вершине, сидит птица. Местные называют ее свергач. Это уникальное животное, рожденное этим миром, больше я таких нигде не встречал. Местные эльфы их берегут, но если они уйдут из этого мира, то, скорее всего, она вымрет.

– А что в ней такого уникального?

– Образ жизни, внешний вид, способ питания… Тебе интересно?

– Ну-у, – попытался я сделать вид, что мне действительно интересна эта птичка.

– Ну вот и не спрашивай, хотя все равно скажу: у этой птички на голове и ногах выделяется вещество, которое светится по ночам, и поэтому если ее увидеть ночью, можно сильно испугаться или восхититься. Они редко бывают в стаях, в основном по две – три птички, не больше, и издают достаточно интересные звуки. И ночью это очень интересно выглядит.

Я представил себе в ночном небе светящуюся птицу, в общем-то, мое тренированное воображение нарисовало мне скорее позитивную картинку, нежели какую-то страшную.

– А почему она вымрет, если уйдут эльфы?

– Она слишком пуглива, когда высиживает яйца. Если тут начнется развитие технократической цивилизации, она просто не сможет высиживать яйца.

– Ну это будет ведь еще очень не скоро?

– Для вас людей да, а для меня пятьсот лет не так уж и много.

– Ну, так создайте для нее заповедник в каком-нибудь своем мире и перевезите туда.

– Не получится. Мы пробовали, но поддержать в мире экосистему для множества видов мы не в состоянии, слишком все взаимосвязано. Мы пытались создать в незанятых мирах отдельные экосистемы, но через достаточно короткий промежуток времени все выходило из-под контроля и шло совсем не так, как мы планировали.

– Ну что же, жалко, конечно, птичку, но не уничтожать же человечество ради нее.

– Нет, конечно, но тем не менее я считаю, что человечеству нужно уметь ценить жизнь и разные виды животных. К сожалению, когда человечество выходит в своем эволюционном развитии на этот уровень, на планете с ним уже остается очень мало живых видов. Хотя в случае, когда человек по недоразумению сам вымирает в том или ином мире, природа восполняет все многообразие меньше чем за полмиллиона лет, и я лично не понимаю, для чего Творец опять заселяет такой мир людьми. Раз уж не вышло, так, значит, не вышло.

Я вспомнил Техно, где реально живых видов осталось всего ничего и человечество тоже практически вымерло. Но не стал про это говорить вслух. Мы вышли на очередную поляну, и Ландилус начал монтировать ключ.

– Что там, в следующем мире?

– Спокойный мир, мы выйдем на поляну посреди топей, запах будет ужасным, но зато точно не будет никаких гостей и ненужных встреч.

– А там мир весь такой или просто место такое?

– Мир нормальный, просто место специально выбрано мной для таких переходов. Этот остров в болоте на пересечении четырех миров находится, на нужной мне высоте. Кстати, как и вот эта поляна. Обрати внимание, что там, где идут струны, обычно не растет ничего серьезного. Именно так орки и научились ставить ключи, по косвенным признакам.

– Да? Я не знал, а почему?

– Нарушение энергетического поля, искажение электромагнитного поля. Там много причин, иногда, наоборот, бывает, что струна инициирует буйный рост дерева и среди березок вырастает огромный кедр, который растет в два – три раза быстрее, чем ему положено.

Мы перешли через линзу, и в нос ударил сильнейший запах тухлых яиц. Ландилус зажал нос и сказал:

– Так-то тут человеку не выжить, я с трудом смогу переносить эту вонь дольше двадцати минут. Тебе вот, правда, ничего не угрожает.

– Ага, только если сейчас у меня не вытекут глаза.