Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура

Поскольку государство и церковь были едины, королевская власть в силу необходимости объединилась с государственной церковью в попытках подавить индепендентов, то есть тех пуритан, которые — в отличие от пресвитериан — требовали прав на конгрегации с самоуправлением. Знаменитая фраза «Нет епископа, нет короля» показывает, что король Иаков распознал их опасность для монархии еще прежде, чем они увидели ее сами. Неизбежно, когда к ненависти к епископату прибавилась ненависть к монархии, они перешли к республиканизму. В основе их политических принципов лежали как раз принципы религиозные. Как отрицание божественных прав епископата привело их к отрицанию божественных прав королей, так и провозглашение права индивидуума на свободу совести привело их к провозглашению гражданских свобод в обществе. Это было лишь логичным следующим шагом, вытекающим из формулировки Маколея: «Как власть в церковных делах лучше всего сосредоточена в синоде, так мирская власть лучше всего сосредоточена в парламенте».

Гонения, продолжает Маколей, «сказались на них самым естественным образом. На манер всех подавляемых сект… они вообразили, что, ненавидя своих врагов, они ненавидят лишь врагов небес». «Для метущихся и мрачных душ нетрудно было усмотреть в Ветхом Завете многое, что можно было исказить в соответствии с их желаниями». Они начали отдавать предпочтение Ветхому Завету, которое проявлялось во всех их чувствах и привычках. Ивриту они платили дань уважения, в котором отказывали языку своих Евангелий и посланий Павла. «Они крестили детей именами не христианских святых, а иудейских патриархов и воинов. Они превратили еженедельный праздник, которым церковь с примитивных времен отмечала возрождение своего Господа, в иудейский шаббат. Для руководства в своей повседневной жизни они выискивали прецеденты в Книге Судей и Книге Царств».

Маколей все больше распаляется, излагая отталкивающие черты пуританина: «Его походка, его одеяние, его обвислые волосы, кислая торжественность его лица», его запрет на всяческие невинные забавы, его гнусавость и диковинные псалмы, посредством которых иудаизм был «насильно втиснут в английский язык, и метафоры, позаимствованные из самой рискованной поэзии далеких страны и эпохи, применялись в обыденной повседневности английской жизни»⁷.

Обычно слишком академичный, а потому не позволяющий предрассудкам оседлать его могучее красноречие, Маколей в данном случае пристрастен. Он ничего не говорит ни о пороках старой системы, которую стремились уничтожить пуритане, ни об идеалах, которыми они руководствовались. Тут он, к несчастью, типичен. Поскольку мало что могло понравиться в пуританах, мало кто воздавал им должное. В качестве мишени для насмешек они были все равно что дверь сарая для снайпера. Тем не менее они заложили основу двух принципов, на которых строится демократическое общество: во-первых, надежность парламентарного правления, во-вторых, право на нонконформизм или, как его называем мы сегодня, свободу вероисповедания. Им же принадлежит принцип толерантности, пусть даже сами они его не практиковали, — принцип, сформулированный Брауном, Фоксом и Роджером Уильямсом, который привел в Америку Отцов Основателей и заложил нравственную основу для нового общества в новом мире.

Если пуритане отбрасывали милосердие и прощение ради более воинственных добродетелей Ветхого Завета, то только потому, что сами вели неравную битву за создание закона и нового образа жизни. Зов трубы Исайи подходил их обстоятельствам лучше, чем мольба подставить другую щеку. В Ветхом Завете они нашли не только оправдание резне врагов, но проповедь такой бойни. Саул «собрал воинство и разбил амалекитян и избавил Изариль от рук их, что пятнали его». Но когда он пощадил царя амалекитян Агага, разве не схватил Агага пророк Самуил со словами: «Как меч твой жен лишал детей, так мать твоя между женами будет лишена сына». И разрубил Самуил Агага пред Господом в Галгале»?[33]

Карл I был тем самым Агагом, равно как и Ровоамом, который вместо того, чтобы прислушаться к народу, грубо отвечал ему: «Отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами», после чего Десять колен восстали с кличем: «По шатрам своим, Израиль!»[34] Когда Карл проезжал через Уайтхолл, в карету ему подсунули записку со словами «По шатрам своим, Израиль!»⁸.