Библия и мировая культура

Кроме того, в знак укрепления и обновления Завета Господь предписывает Аврааму и его потомкам выполнять заповедь обрезания, точнее — «завет обрезания» (бритмилла). Речь идет об обрезании крайней плоти у младенцев мужского пола на восьмой день (через сакральную седмицу) после рождения: «Вот Завет Мой, который вы должны соблюдать между Мной и вами, и между потомками твоими после тебя: обрезан пусть будет у вас всякий мужчина. // Обрезайте крайнюю плоть вашу, и это будет знаком Союза между Мной и вами. // Восьми дней от роду пусть будет обрезан у вас в поколениях ваших каждый мужского пола… // Необрезанный же мужчина, который не обрежет крайнюю плоть свою, уничтожится душа та из народа своего: Союз Мой он нарушил» (Быт 17:14). Известно, что обряд обрезания, восходящий к инициационным обрядам, практиковался многими древними народами (и в частности, египтянами) в медицинских (гигиенических) целях, но только в иудейской религии он был наполнен особым сакральным смыслом: это знак вечного Союза с Богом, знак принадлежности миру Единобожия. Обрезание символизирует очищение человека от всякой духовной нечистоты и его подчинение воле Божьей. Очень скоро слово «необрезанный» получает в Танахе дополнительный смысл: тот, кто не знает Единого Бога и не стремится Его узнать, закоренелый язычник. В Торе же многократно указывается, что обрезание — хоть и важный, но внешний знак, за которым стоит духовный смысл. Вот почему в Торе повторяется наказ Божий: «Обрежьте крайнюю плоть сердца своего», т. е. сделайте свое сердце менее черствым, обнажите его перед Богом, направьте на служение Ему и любовь к Нему. Однако и внешне обрезание всегда было и остается важным древним знаком, выделяющим иудеев. Как свидетельствует Евангелие от Луки, на восьмой день после рождения были обрезаны Иоанн Креститель (Лук 1:59) и Иисус Христос (Лук 2:21). В этот же день, как это и до сих пор совершается в еврейской традиции, этим великим младенцам даны были имена. Ранние христиане исполняли заповедь обрезания, но затем апостол Павел отменил ее для тех, кто из среды язычников обращался в христианство. Заповедь обрезания исполняют и мусульмане, ибо Авраам обрезал своего сына Йишмаэля, которому в тот момент было 13 лет. Сам же Авраам совершает обрезание себе в возрасте 99 лет.

Следующее чрезвычайно важное явление Бога Аврааму связано с благовещением — возвещением ему и Сарре доброй вести о рождении у них сына. Господь на этот раз является Своему избраннику в виде трех странников (ангелов), которые приходят к нему, когда в полдневный зной он сидит у входа в шатер под своим знаменитым дубом в дубраве Мамре.

Авраам и Сарра с подобающим гостеприимством встречают и угощают чудесных мужей, в одном из которых наделенный огромной интуицией Авраам прозревает Бога, пришедшего к нему с двумя ангелами. Впоследствии христианская традиция увидит в этом первое явственное указание на триединство Божества; именно этот эпизод, получивший в христианской традиции условное именование «Ветхозаветная Троица», иллюстрирует знаменитая «Троица» Андрея Рублева; подобных изображений множество в христианской иконографии: в отличие от «Новозаветной Троицы», изображающей Бога Отца, Бога Сына и Духа Святого в виде парящего вверху голубя, «Ветхозаветная Троица» рисует сцену прихода трех ангелов к шатру Авраама или сцену их угощения Авраамом и Саррой.

Господь предрекает Сарре рождение сына ровно через год. Это вызывает у престарелой Сарры (ей в это время восемьдесят девять лет) недоумение и внутренний смех, который не ускользает от внимания Бога. И когда через год у нее действительно рождается сын, она называет его Йицхак [Эль] — «Да посмеется [Бог]» (в русской традиции — Исаак): «И сказала Сарра: смех сделал мне Бог; кто ни услышит обо мне, рассмеется» (Быт 21:6; СП). Как давно заметили исследователи, в мифологических представлениях и фольклоре разных народов рождение женщиной ребенка в престарелом возрасте является чем-то комическим или даже неприличным. Вот почему Сарра говорит: «…кто ни услышит обо мне, рассмеется». Однако этим она дает понять, что неприличен был ее внутренний смех, не ускользнувший от внимания Бога, и теперь Сам Бог может посмеяться над ней. Кроме того, теофорное имя избранника можно толковать и как «да взглянет [Бог] с улыбкой [милостиво]» (Бог взглянет милостиво на ребенка, будет покровительствовать ему), а также как «он будет смеяться [радоваться]» (т. е. сам ребенок будет радоваться, ибо станет великим праведником).